5 ёлочных игрушек (СИ)

Прочитав это и сходив за необходимым, Миша возвращается к себе в комнату через десять, а то и пятнадцать минут, вооружённый целой аптёчкой и пакетиком мяса из холодильника, а также таинственным конвертом. Конверт он, правда, убирает в выдвижной шкаф, подальше от любопытных глаз. По-прежнему парень не может понять, кто отправил ему это и зачем? Хотя в любом случае этот кто-то словно бы всё предвидел. Удивительно.

— Смотри, что у меня есть, — говорит Миша, присаживаясь перед кроватью и раскрывая пакет, выкладывает еду на пол. Собака задорно поднимает уши и, хромая на одну ногу, спускается вниз. Голод даёт о себе знать, и животное практически в два укуса расправляется со своим ужином. Она довольно облизывается и с интересом смотрит на пока ещё незнакомца.

— Ну а теперь пора тебе помочь с тем, чем я учудил, — добавляет Миша и, боясь причинить собаке боль, берёт в руки её лапу. В течение какого-то времени он осматривает её, приходя к выводу, что довольно сильно ушиб бедное животное. Затем, не найдя подходящих средств, решает забинтовать лапу, чтобы хотя бы попытаться помочь своему новому другу.

— Ну, что-о ж, — протягивает Миша, легонько похлопав пса по спине. — Завтра поведу тебя к ветеринару, а пока вот так, — он улыбается и смотрит на собаку. Наступает тишина, потому что Миша не знаёт, что ещё ему предпринять. Он всегда мечтал о питомце, но даже и не думал, что начнётся всё со столь неприятного события. Юноша решает отвлечься от этих мыслей, не выдерживая неподобающе умного взгляда животного. Он откидывается назад, подпирая собой кровать, и, нащупав пульт на журнальном столике, включает музыкальный канал на большом экране, занявшем противоположную стену. Опять звучат какие-то новогодние песни. И в этот самый момент собака, ковыляя, подходит ближе к Мише, медленно ложится на пол. Она кладёт свою серую всклокоченную голову парню на колени и засыпает прямо так, чуть посапывая.

Мишка улыбается, глядя на доброе животное и, не желая спугнуть чужой сон, вполголоса говорит:

— С Новым годом, Рекс. Теперь ты обрёл дом.

Пятая история

За резными деревянными окнами, расположившимися в тесной, но довольно уютной комнатушке, валит снег. Тяжёлыми белыми хлопьями покрывает он землю, заметает совсем недавно чищеные дороги маленькой деревеньки Поволжья. Из-за такого снегопада на улице можно встретить едва ли двух-трёх человек, вышедших пройтись до соседа или миниатюрного продуктового магазинчика на самом краю поселения.

На улице — холодно, а в домике — тепло. Укутавшись в колючее, но вполне согревающее в зимнюю пору одеяло, шестнадцатилетний Юра с упоением читает любимую книгу, порою волнуясь за главных героев так, что прикусывает случайно язык. Пожалуй, если бы в таком состоянии его увидели одноклассники, то они бы просто махнули рукой, сославшись на то, что Юра такой всегда — ему лишь бы дать почитать. Но только трое самых близких ему людей из семьи знают, что привлекают Юру совсем не фантастические рассказы или научные статьи, а любовные романы — такие сказочно-сладкие, от которых в теле разливается нечто приятное и терпкое. Узнай это Юрины одноклассники, они бы точно сочли это за отличную причину для издевательств, но благо Юра предпочитал молчать. Хотя был один человек, кроме семьи, которому однажды пришлось довериться. Её звали Евой и, не окажись она рядом с мальчиком в тот момент, когда из его рук выпала книга в школьном коридоре, она бы ничего и не знала. В тот раз Юре пришлось всё рассказать, когда он поймал на себе любопытный взгляд васильковых глаз, невинно похлопывающих ресницами. Парень нехотя сознался, и именно на этом секрете у двух ребят завязалась довольно крепкая дружба, не такая, как та, что складывалась между Юрой и его друзьями-мальчиками. Было в этих отношениях что-то не поддающееся объяснению, и какая-то неловкость постоянно присутствовала в поведении хотя бы одного из друзей. Так продолжалось более года, и с тех пор многое встало на свои места, многое прояснилось. Больше не было никакой недосказанности, и каждый ощущал себя именно тем, кем являлся. Пока в один день в груди одного из друзей не затеплилось какое-то другое, ещё пока окутанное туманом неизвестности, но с каждым днём всё более и более ясное, чувство.