5 лет среди евреев и мидовцев

МИД промолчал. Впоследствии председатель комитета Верховного Совета РФ С. А. Ковалев говорил мне, что мое послание послужило одним из поводов для парламентских слушаний по антисемитизму. Но мало что изменилось. Тема антисемитизма в России (равно как и тема Ирана) преследовала меня постоянно. И столь же постоянно служила (и до сих пор служит) источником недоверия к России, к намерениям и политике российских властей.

26-28 июля в Израиле находился с рабочим визитом мой непосредственный начальник Виктор Викторович Посувалюк. Он тогда занимал пост руководителя Департамента Среднего и Ближнего Востока и Северной Африки. Приезд начальства всегда несколько возбуждает посольство. В данном случае главным было — организовать беседы Посувалкжа на достаточно высоком уровне. Чем выше — тем лучше, разумеется. Закавыка была в том, что у самого Посувалюка в те времена чин был не очень высокий. Но мы расстарались, и Посувалюка принял министр иностранных дел Перес.

В общем Посувалюк остался доволен. Затащил я его в мое любимое кафе на Дизенгофе. Пили прекрасный местный рислинг и налаживали отношения. Он втолковывал мне всякие премудрости посольской и мидовской жизни. Кажется, читали стихи. Потом мне много раз приходилось встречаться с Виктором Викторовичем в разных ситуациях. Человек он компанейский. Сочинял песни и сам исполнял их, аккомпанируя себе на гитаре. Умен. Хорошо знает арабский Восток. Встречи с Арафатом всегда сопровождались объятиями и поцелуями. По-моему, мы понимали друг друга. Иногда мне казалось, что он хитрит, не хватало искренности, открытости… Однако я вносил поправочный коэффициент на долгие годы пребывания в МИДе. И патология не выходила за пределы нормы.

Когда мы с Посувалюком были у Переса, я передал министру письмо Г. Попова, в котором предлагался проект опреснения морской воды.

Если отвлечься от арабов, то для Израиля пресная вода — проблема № 1.

В Израиле — хронический и огромный дефицит пресной воды. И это при том, что расчетная норма потребления воды на человека минимальна — 200 литров в сутки (в Европе — более 1000 литров). Около трети потребляемой воды дает озеро Кинерет. Около двух третей поступает из подземных водоносных пластов. Однако подземные резервуары далеко не бездонны. А многие реки, питающие Кинерет, берут начало за пределами Израиля. Что чревато…

Как это ни покажется странным на непросвещенный взгляд, Израиль богат осадками. В среднем в год небеса дают до 10 млрд. кбм., а в дождливые годы — до 16 млрд. кбм. осадков. То есть в 3–5 раз больше, чем нужно. Но чтобы использовать этот дар небес, нужна полномасштабная система управления ливневыми водами. Ее же нет. И, похоже, толком ею никто не занимается.

Остается опреснение морской воды. В середине 90-х в мире уже действовали более семи с половиной тысяч опреснительных установок, из них — две трети на Ближнем Востоке. Из этих двух третей почти половина — в Саудовской Аравии: вот уж воистину страна по переработке нефти в воду!

Опреснение морской воды — дело очень дорогое, да еще и с туманными экологическими последствиями. Но разговоров вокруг в Израиле велось много. Участвовала в этих разговорах и Россия.

Поначалу мы предлагали израильтянам проекты с использованием ядерной энергетики (в основе — наши установки с подводных лодок). Но энтузиазма этот проект не вызвал. Особенно, видимо, после Чернобыля.

Второй проект предлагал многоцелевую экологически чистую систему опреснения морской воды с отбором ценных минеральных компонентов и получением электроэнергии. По расчетам, эта система должна была полностью удовлетворить потребности Израиля в пресной воде и позволить экспортировать воду в соседние страны. Обо всем этом и писал Г. Попов господину Пересу.

Далее для меня история кончилась и началась работа. Ходил по разным кабинетам, включая кабинет Рабина. Но — тщетно. Все застревало где-то в бюрократическом болоте.

За «мои» пять с половиной лет не удалось реализовать ни один крупный российско-израильский проект. Причины разные. В основном — «объективные». Но почему-то провал с проектом опреснения сидит где-то внутри меня как личное поражение. Наверное, потому, что уж больно он мне нравился — своей цельностью, техническим изяществом…

29 июля в Иерусалиме был открыт памятник жертвам советского режима. Открытие было приурочено к 40-летию расстрела руководителей Еврейского антифашистского комитета. Не помню уж по каким причинам, но я не смог приехать в Иерусалим. Написал и опубликовал небольшую статью. Она называлась «Я плачу вместе с вами».