5 лет среди евреев и мидовцев

Возможно, мазохистская составляющая израильского менталитета лишь подчеркивает, оттеняет общую позитивную ориентацию молодого израильского общества. Ведь только сильные, лишенные комплексов люди способны смеяться над собой и обличать дела рук своих. А дела эти достойны уважения. Израиль — это единственная утопия, которая выстояла на ветрах истории. Знаменитой книге Теодора Герцля «Обновленная страна» («Alteneuland») был предпослан эпиграф, «…и если вы захотите, — это не будет сказкой». Они захотели. И это не стало сказкой.

Размышления о судьбах еврейства и об израильском менталитете выходили за круг моих посольских обязанностей. Тут я скорее удовлетворял свое личное любопытство. По линии же посольской, если отвлечься от рутины российско-израильских отношений, в центре внимания находился мирный процесс.

В Израиле этот самый процесс — в силу своей длительности и малой результативности — становился объектом грустного юмора.

«Самым популярным словом в израильском политическом словаре, — утверждала «Наша страна», — похоже, становится слово «процесс». Слава Богу, не в криминальном значении этого слова, потому что, несмотря на уйму всяких детективных и просто криминальных историй, связанных с нашими политиками, до самих процессов дело, как правило, не доходит…

Нет, процесс в нашем политическом обиходе употребляется сейчас в том смысле, в котором он пошел в знаменитую присказку Михаила Горбачева: «Процесс пошел» То есть, в смысле того, что что-то такое происходит, но о результатах говорить вовсе ни к чему… Такое впечатление, что наши политики взяли на вооружение лозунг французских левых: «Цель ничто — движение все» (слова эти принадлежат не французским левым, а немецкому социал-демократу Эдуарду Бернштейну. — А.Б.). Все обозреватели спорят: идет ли так называемый мирный процесс, или он стоит, и вообще, процесс ли он, и когда процесс превратится в «просто мир»».

Но нам было не до шуток. В значительной мере работа посольства вращалась вокруг мирного процесса. Не в смысле участия в нем — тут наша роль была достаточно скромной. А в смысле «отслеживания», сбора информации, сочинения многочисленных бумаг.

Пожалуй, главная особенность мирного процесса и главный подводный камень на его пути — это отсутствие, о чем я уже писал, четко зафиксированных «конечных» целей. И еще — стороны употребляют одни и те же слова, но вкладывают в них разный смысл. «Автономия» для палестинцев — шаг к государству, а для израильтян — шаг, блокирующий путь к государству. «Компромисс» для израильтян — уступка за уступку (мы вам землю, вы нам безопасность), но палестинцы видят ситуацию по-другому: Израиль отдает лишь то, что нам принадлежит по праву, мы ничего не должны Израилю, он нам должен. То есть палестинцы имеют право требовать, а Израиль обязан отдать.

В результате каждая бумага, каждая договоренность тут же, немедленно подвергаются коррозии, разъедаются несходством интерпретаций. Каждый шаг, каждое позитивное движение в русле мирного процесса сопровождаются конфликтами, кризисами, взаимными обвинениями.

Когда я уезжал из Израиля, мирный процесс был загнан в тупик. Приход к власти Барака вызвал оживление. Во всяком случае, на палестинском треке. Но мне думается, что мир, прочный, устойчивый мир — за пределами нынешнего политического горизонта. Слишком велик потенциал конфликтности на Ближнем Востоке. Здесь противоборствуют демократия и авторитаризм, секуляризм и ортодоксия, модернизм и консерватизм, западная модель развития и исламская модель. На этом фоне конфликт между иудаизмом и исламом, между евреями и арабами вряд ли может быть прекращен.

По-видимому, придется поработать поколению внуков нынешних лидеров

Ну, а мне остается благодарить судьбу за то, что она дала возможность познакомиться с одной из удивительнейших стран мира и даже попытаться сделать Россию понятней Израилю, а Израиль — России.