5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

Но безоговорочно утверждать, что источником единственным, неверно. Школьный приятель Владимира Игорь Кохановский рассказывал, что они и подружились именно на «любви к литературе, в частности к поэзии… К нам в 1953 году пришла новая учительница литературы. В то время период расцвета русской литературы в 20-х годах был не то чтобы под запретом, но никто нам не говорил, что были такие русские поэты, как Велимир Хлебников, Марина Цветаева, Борис Пастернак, Крученых и всякие там ничевоки. И вдруг эта учительница стала нам рассказывать об этих поэтах и писателях… Я помню, одно время мы очень увлекались Игорем Северянином, потом Гумилевым, читали его взапой… Володя был очень начитан. Он говорил: «У меня взапчит». Это означало, что он взапой читает…» (Вечер памяти ВВ – олимпийская база в Новогорске Московской области. 8 апреля 1981).

Аза Лихитченко подтверждает, что их преподаватель литературы во мхатовском училище Александр Сергеевич Поль, эрудит и знаток словесности, особо «выделял Володю за большую любовь к своему предмету». Я уже не говорю о преподавателе Школы-студии Андрее Донатовиче Синявском, высоко ценившем талант своего студента, чьи магнитозаписи были успешно конфискованы сотрудниками КГБ.

Людмила, воспитанная бабушкой на стихах поэтов Серебряного века, школьницей посещавшая занятия литературного объединения, сама писавшая интересные стихи, была для мужа бесценным источником литературных познаний

По всей вероятности, Высоцкий крепко-накрепко усвоил уроки, которые преподала ему в Школе-студии замечательный педагог, настоящая, кстати, графиня Елизавета Георгиевна Волконская. Как вспоминал сокурсник Высоцкого Роман Вильдан, она настоятельно советовала: «Володя, не пытайтесь делать из себя графа, постарайтесь стать Высоцким, может быть, тогда у вас и появится благородство» (см. Живая жизнь. М.: Московский рабочий, 1988). Вчерашние школьники подхихикивали и одновременно благоговели перед Волконской. Высокая, статная, худая, в старинных украшениях, в перстнях, с неизменной папироской, она всегда сидела, возложив нога на ногу. «Она просто замечательно с нами общалась, – вспоминает Тая Додина, – ее стиль был – доброжелательная ирония. Как войти в комнату, как отодвинуть стул, сесть за стол… Она учила мелочам, но столь важным мелочам…»

Я никоим образом не собираюсь умалить роль Людмилы Владимировны Абрамовой в интеллектуальном просвещении мужа. Тем паче, что Борис Диодоров однозначно утверждал: «Она Володю обожала, формировала его: разыскивала какие-то серьезные книги. А у него уже началась неупорядоченная кино-гастрольная жизнь. И рядом с Володей Люся мне представляется глубоко трагическим человеком…» (Высоцкий. Время, наследие, судьба. № 3).

Ему вторил известный альпинист Леонид Елисеев, знавший Высоцкого еще со времен «Вертикали»: «…Поездка в Рублево. Володя был с Люсей. С первых минут знакомства она располагала своей простотой… Все пребывали в превосходном настроении, все было душевно, просто и вкусно, и Люся как человек оставила неизгладимое впечатление…» (см. Высоцкий. Время, наследие, судьба. № 10).

Поначалу и вплоть до середины 60-х годов Владимир живо интересовался творческой карьерой жены, внимательно следил за ее работой в экспериментальном театре пантомимы Александра Михайловича Румнева.

Там собралась компания однокурсников Людмилы Абрамовой по ВГИКу. Люся Марченко уже поминалась. Служила там еще и актриса Виктория Радунская, которая, впрочем, вскоре переметнулась на «Таганку». Кроме сцены, они частенько встречались в общих компаниях. Застолья той поры были, как рассказывает Радунская, «небогатые, потому что мы не очень-то много зарабатывали. Володиных «переборов», как, впрочем, и ничьих других, в тот период я не помню… Во-первых, в этих наших компаниях с Люсей интеллектуальный уровень был значительно выше пьяни, потому что и сама Люся, и все остальные – это люди совершенно другого ранга. И Володя был таким же. В других компаниях он, возможно, бывал другим. С кем как, наверное» (Вагант. № 11–12. 1995).

В дневниковых записях друзей Высоцкого то и дело проскальзывали свидетельства того, что Володя озабочен трудоустройством Люси. Например, 23 января 1967 года Валерий Золотухин записывает: «ВТО. Я и Венька отпросились у жен. Банкет устроен Высоцким. Говорили: о сказке, об устройстве на работу Люси, о каком-то сценарии для нее – может быть, самим его придумать. Новое дело у меня в жизни – долг перед Люсей, надо что-то сделать для нее» (см. Секрет Высоцкого. М.: Алгоритм, 2000).

Думаю, подспудно в душе Людмилы Владимировны зрела скрытая обида на мужа за то, что он как бы испортил ей в конце концов ее судьбу как актрисы (я уж не говорю, как женщины).