5 O’clock и другие традиции Англии

Английские «умельцы» очень рано научились подделывать керамические изделия под китайский стиль. В стране открывались фабрики, выпускавшие чайную посуду. Одновременно с этим в Европе не прекращались попытки открыть секрет китайского фарфора. В конце концов в 1708 г. в этом преуспел немецкий алхимик Иоганн Фридрих Беттгер, тщетно пытавшийся изготовить золото, но оказавшийся более ловким в вопросе фарфора. С этого момента фарфоровые фабрики распространились по Европе – Мейсенская мануфактура под Дрезденом в 1710, Севрская – во Франции в 1738 и многие другие. Англия долго сохраняла приверженность керамике и фаянсу, не рискуя экспериментировать с новым материалом. Так, в середине XVIII века знаменитая по сей день фабрика Исаии Веджвуда выпускала великолепные чайные сервизы. Однако вскоре и она включила фарфор в свой ассортимент, пользовавшийся неизменным спросом у покупателей. И все-таки в английском языке слова «Китай», «фарфор» и «изделия из фарфора» по-прежнему звучат одинаково – “china”.

Изначально европейские художники копировали китайские и японские сюжеты на своих фарфоровых изделиях, воспроизводя традиционные рисунки и цветовые сочетания. Изделия китайцев были одно– или двухцветные. Особой популярностью в Европе пользовалась сине-белая посуда. Интересно, что до сих пор некоторые традиционные и очень распространенные английские сервизы сохраняют и первоначальный цвет, и рисунок. Много рисовали и «под Восток», создавая свои произведения в восточном стиле. Появившийся в 1780-е годы на чайном сервизе рисунок «ивовый узор» (Willow pattern) сине-белого цвета, представляющий стилизованные фигуры китайцев под ивами, по сей день является одним из наиболее распространенных мотивов английского фарфора. На посуде в аллегорической форме изображена старинная китайская легенда (есть, правда, мнение, что она была придумана англичанами для своего любимого сервиза). Прекрасная дочка знатного мандарина полюбила бедного секретаря своего отца, который совершенно иначе видел будущее своего любимого чада. Любовники бежали (по изогнутому мостику в самой середине рисунка), поселились на далеких островах, были найдены и убиты, души их превратились в голубей и соединились навек. Очень грустная история, и вся помещается на одной тарелке или чашке.

Много позже входит в моду европейский рисунок, пришедший в Англию с континента и распространившийся здесь.

Так чай стал мощным фактором развития предпринимательства в отдельных сферах экономики страны, например в развитии гончарного дела.

Чай повлиял не только на развитие английской промышленности, но и на уклад, порядок и ритм жизни. Теперь на завтрак всегда пили чай, который полностью вытеснил традиционный до этого времени эль (надо отметить, что эль в то время был значительно слабее и чище современного пива, но все равно его утреннее потребление вызывало озабоченность у медиков и различных общественных деятелей). Его пили после обеда, а в бедных семьях он нередко являлся теперь основой главной вечерней пищи. Людям состоятельным «чайный» полдник позволял перенести обед на более позднее время.

В этот же период окончательно сложился порядок званых приемов: совместный обед, после которого дамы удаляются пить чай, а мужчины остаются за чистым столом, уставленным бутылками. Заключительным аккордом все собираются вместе за чашкой чая. Этот порядок, остававшийся неизменным в английском обществе на протяжении нескольких эпох, не слишком нравился приезжим иностранцам, находившим его скучным и однообразным. Разнообразные карикатуры, прежде всего французского происхождения, изображают развязных пьяных англичан за бутылкой и их дам, чинно и уныло попивающих чай в соседней комнате.

Дневники путешественников полны сетований по поводу бездарно проведенного подобным образом вечера. Вот как описывает его русский путешественник, побывавший в Лондоне в 1803 г.: «Притом Англинские собрания довольно скучны; их обеды выдуманы, кажется, для испытания человеческого терпения: садятся за стол в пять часов; молчат и с важностию наполняют свой желудок. По окончании этой механической работы отпускают женщин в другую комнату, остаются одни с бутылками и начинают располагать судьбою мира, повторять известное всякому наизусть. Уже под вечер входят к женщинам. Хозяйка разливает чай; потом играют в карты и, наконец, разъезжаются. – «Может ли тут быть разговор, где чашки непрестанно гремят, где хозяйка более занимается самоваром, нежели гостями?» – спрашивает Жанлис». Кстати, Стефания-Фелисита Жанлис (1746–1830), которую цитирует русский путешественник, была французской писательницей (она автор, в частности, произведения под названием «Красавица и Чудовище»), придворной дамой (являлась воспитательницей детей наследника французского престола и его любовницей), авантюристкой, участницей и душой всех светских сборищ Франции. Естественно, что успокаивающий и обывательский стук чашек, умиротворяюще действовавший на англичан, звучал для нее как унылый похоронный звон.