Читаем 5 причин в тебя влюбиться полностью

На несколько секунд Мира растерялась от такой наглости.

– Вообще-то девушкам надо уступать.

– Могу уступить тебе соседнюю парту, – сказал Миша и кивнул в сторону среднего ряда.

У Миры вырвался нервный смешок, а Миша уже не прятал свою улыбку. Он положил голову на руку и, прищурившись, смотрел на нее. Она поняла, что Миша над ней в открытую издевается и даже не скрывает того, как его это веселит. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в кабинете не появилась Татьяна Сергеевна. Мира попыталась сосредоточиться на том, что говорила учительница, чтобы успокоиться, но выходило не очень хорошо.

В тот самый момент, когда она думала, что ей удалось справиться с раздражением, на стол перед ней неожиданно упала записка. Мира посмотрела на Мишу, но тот слушал Татьяну Сергеевну и делал вид, будто это совсем не он ее написал.

Мира притянула к себе обрывок клетчатого листа, на котором слегка наклоненными влево буквами было выведено несколько предложений:

«Ладно, я тебя прощаю. Только в следующий раз драить полы будешь ты».

В конце Миша пририсовал нагло улыбающуюся рожицу. Нет, рожица была самой обычной, но все, что он говорил и делал, казалось Мире верхом наглости.

Она медленно скомкала записку и тяжело выдохнула, закрыв глаза. У нее столько сил ушло на то, чтобы взять себя в руки после их разговора перед уроком, но Миша, кажется, решил окончательно добить ее. Мира почувствовала, как внутри у нее возникает непреодолимое желание высказать ему все, что она думает.

– Татьяна Сергеевна, можно выйти? – спросила Мира, подняв руку.

Судя по всему, выглядела она не самым лучшим образом, потому что учительница без вопросов отпустила ее. Мира пошла к выходу, по пути пытаясь скомкать бумажку до размеров атома. Рядом с дверью она демонстративно остановилась, швырнула записку в мусорное ведро и посмотрела на Мишу. Он наблюдал за ее действиями с едва заметной хитрой улыбкой. Фыркнув, Мира отвернулась и вылетела в коридор.

Оказавшись в одиночестве, она несколько успокоилась и оглянулась по сторонам. Бродить во время урока по школе было не лучшим решением, поэтому Мира направилась в туалет. Из зеркала на нее смотрела растрепанная девица с красным лицом и поджатыми губами.

«Что со мной происходит?» – спросила она себя, проведя рукой по лицу. Надо было приходить в себя. Если подумать, ничего страшного не произошло. Перед Мишей она извинилась, небольшая перепалка его совсем не расстроила, так что из-за этого можно не переживать. Нужно было просто вернуться обратно, сесть на свое место, собраться и сидеть тихо, чтобы не взорваться в очередной раз.

Поправив волосы, Мира пошла в класс. Она прошла к своему месту, не посмотрев ни на кого, и села, прижавшись к краю стола. Миша переключился на рисование и не отреагировал на ее появление, а Мира запретила себе даже смотреть в его сторону.

Как только прозвенел звонок, она подорвалась со стула и направилась к Кристине, чтобы только не столкнутся случайно с Мишей.

– Что с тобой сегодня? – спросила Кристина, когда они вышли в коридор.

– Ты о чем?

– Ты какая-то напряженная.

– Да голова с самого утра болит, – отмахнулась Мира.

Кристина резко остановилась и оглянулась. Они стояли посреди шумного школьного коридора, и со всех сторон бегали учащиеся. Кристина ухватила Миру под руку и потащила к одному из окон в уголке, где никого не было.

– Можешь не придумывать, я и так все поняла, – сказала она, запрыгнув на подоконник.

Ее довольная улыбка и смелое заявление наводило Миру на нехорошие мысли.

– Ты про что?

– Про то, что ты влюбилась.

Мира растерянно уставилась на нее. Молчание затягивалось, хотя надо было сразу же развеять все подозрения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство