5-ый пункт, или Коктейль «Россия»

Гордость Камерного театра, овеянная легендой Алиса Коонен тоже имела сложные национальные корни: польские и бельгийские. «Помни, ты — фламандка!» — говорил маленькой Алисе ее отец. Он не добавлял слова о пепле Клааса, который непременно должен был стучать в ее сердце, но тем не менее Алиса Коонен бесстрашно сыграла роль комиссара в некогда нашумевшей «Оптимистической трагедии».

Идем дальше. Народная артистка СССР Софья Владимировна Гиацинтова. Прославилась в истории советского театра тем, что сыграла роль матери вождя Марии Александровны Ульяновой. Кто же сама артистка? Разумеется, славянка. Но открываем том ее воспоминаний «С памятью наедине» и читаем о некоей общественной или исторической среде, под воздействием которой росла «Фиалка», как ее звали.

«Начну все по порядку, — пишет Софья Гиацинтова. — В XVIII веке поселились в Немецкой слободе выходцы из Англии по фамилии Гарднер. Франц Яковлевич, чей портрет и сейчас висит в моей комнате, разбогатев, основал ставшую потом знаменитой фарфоровую фабрику. Судя по дошедшим до меня рассказам, он был предприимчив, деловит, одарен и со вкусом… В ту еще пору, на той же Немецкой слободе, обосновался то ли взятый Петром I в плен, то ли просто вывезенный им шведский офицер-дворянин Венк-Стерне (в переводе «вечерняя звезда»). Уж не знаю почему, но в Швецию он не вернулся, был как-то самим Петром отмечен и стал родоначальником русских Венкстернов…»

Дальнейший сценарий судьбы таков: сын Венкстерна знакомится с дочкой Гарднера, женится на ней, и появляется на свет маленькая Елизавета, мать будущей советской актрисы Гиацинтовой. Вот вам и корни еще одной русской-прерусской актрисы.

Судя по воспоминаниям, Гарднеры были красивы, ласковы, бурно веселы. Венкстерны скептически умны, философичны и лишены какой бы то ни было деловой хватки. Вот исходные позиции (или скажем по-другому: материал) для последующих головокружительных генетических комбинаций и характеров потомков Гарднеров-Венкстернов.

Книга Гиацинтовой своего рода клад по генеалогическим связям. Описывая эскапады своего дяди Алексея Венкстерна, Гиацинтова замечает, что «к его и маминому роду Венкстернов примыкали очень известные люди: художник Перов, декабрист Волконский, академик Тимирязев и по двум линиям — сам Лев Толстой. Поэтому моего дядю постоянно приглашали в дома, где бывал, выезжая в Москву, граф Лев Николаевич…»

О, ужас! И Лев Николаевич тоже! Впрочем, об этом мы уже с вами читали раньше…

«Было у Венкстернов еще одно почетное и прямое родство по линии деда мамы и дяди — Петр Яковлевич Чаадаев…»

Нет, да эти Венкстерны просто спруты! Они охватили щупальцами почти всех корифеев русской культуры.

Что же в итоге выходит — что все «синие птицы» русского театра прилетели из-за моря?..

Тогда расскажем еще одну историю. Илья Сад, автор музыки к знаменитому мхатовскому спектаклю «Синяя птица», в молодости ухаживал за дочкой генерала Щастного. Генерал, естественно, свирепел от подобной дерзости: «Я не для того прожил такую долгую жизнь, — говорил он, — чтобы отдать любимую дочку еврею, да еще, как говорят, по матери с цыганскими кровями».

Генерал сказал «нет!», дочка сказала «да!» В результате этого авантюрного брака появилась на свет Наталья Сац. Да, та самая, которая создала уникальный детский театр.

Кстати, об евреях, коли затронули Илью Саца. Не будем вспоминать дореволюционный театр, а вспомним только советский. Какие замечательные звезды сияли, а некоторые и продолжают сиять, на сцене: Соломон Мнхоэлс, Вениамин Зускин, Серафима Бирман, Марк Прудкин, Осип Абдулов, Фаина Раневская, Зиновий Гердт, Элина Быстрицкая, Владимир Этуш, Сергей Юрский… — всё это люди, предки которых пришли с берегов Иордана, а значит, они — дети Сиона. Хотя бы в символическом смысле.

Михоэлс (а точнее — Шлиома Вовси) родился в Двинске 16 марта 1890 года в семье управляющего имением графа Зибельблатера — одного из самых видных аристократов Польши середины XIX века. Примечательно, что выдающийся артист и блистательный шекспировский король Лир, Соломон Михоэлс мечтал о пьесах Гоголя и Островского, но, увы, ему так и не удалось в них сыграть.

Осенью 1943 года Михоэлс, как председатель Еврейского антифашистского комитета, приехал в США, чтобы собрать материальную помощь для Советского Союза. В один из дней Михоэлса пригласили бывшие русские князья, эмигрировавшие из России после революции. Они приветствовали его на еврейском языке: «Шолом алейхем, реб Михоэлс», — и затем по-русски сказали: «Мир Вам, господин Михоэлс, мир всей борющейся России, всем ее народам. Сейчас не время вспоминать зло. Мы передаем для спасения России все, что можем. Не знаем, ступит ли когда-нибудь наша нога на родную землю, но сделайте все, чтобы ее не топтали враги. И мы готовы помочь всем, что в наших силах» (цитата по книге Матвея Гейзера «Соломон Михоэлс», Москва, 1990).

Михоэлс собрал для Красной Армии десятки миллионов долларов. Чем отплатил артисту режим, мы знаем: 13 января 1948 года Соломона Михоэлса подло убили.