50 и Один Шаг Ближе

Он глубоко вздыхает и отрывается от меня, немного отстраняясь.

– Ты не уйдёшь? Разве ты не хочешь бежать сейчас от меня? Я несу в себе только грязь, – спрашивает он.

– Нет. Я рядом, – хлюпая носом, пытаюсь улыбнуться ему, но губы настолько потрескались, что это причиняет боль.

– Прости меня. Я знал, что это была идиотская затея ехать туда. Но я хотел этого, Мишель. Хотел показать им, что я не изгой. И на меня может посмотреть такая девушка, как ты. Я хотел доказать им, что я нормальный, – он достаёт из заднего кармана джинс платок и сам аккуратно стирает мои слёзы.

– Ты нормальный, тебе не нужно кому-то что-то доказывать, – отвечаю я.

– Недавно я был ненормальным, и это твои слова, – напоминает он.

– Твои пристрастия ненормальные для меня. А сам ты нормальный. У тебя кровь, – замечаю его рану, пока он ласково осушает моё лицо.

– Переживу. Не первый раз, – бросает он и встаёт, отряхивая джинсы.

Он подаёт мне руку, опираюсь на неё, но ноги продолжают дрожать, оступаюсь. Ник с лёгкостью ловит меня, обнимая за талию.

Мои руки лежат на его груди, где происходят глухие точные удары, убыстряющиеся с каждой секундой. Мои глаза медленно скользят по его шее, подбородку, губам и встречаются с глазами. Снова весь мир перестаёт двигаться, ощущаю внутри… глубоко в себе эту связь и наслаждаюсь ей. Хотя это становится делать труднее, потому что голова начинает тяжелеть, а глаза закрываться.

– Чёрт, Мишель, – громко говорит Ник, слышу его голос так далеко, проваливаясь куда-то. Он подхватывает меня на руки, роняю голову ему на плечо.

– Крошка, не отключайся. Чёрт! Я…я покалечил тебя. Я, – говорит он, чуть ли не бегом, неся меня куда-то.

– Всё… хорошо, я переволновалась, – мне удаётся ответить, когда меня сажают в машину.

Нахожусь в каком-то полуобмороке, когда всё тело просто онемело, но мозг работает на полную катушку. Максимум эмоций. Максимум слёз и переживаний.

– Я вызвал Майкла, он приедет примерно через полчаса. Дома будет ждать врач, ты как? – Ник садится рядом со мной на заднее сиденье, и я приоткрываю глаза, облизывая пересохшие губы.

– Всё нормально, правда. Мне не нужен врач. Только спать хочу, – признаюсь я.

– Нет… нет, смотри на меня. Тебе нельзя спать, – Ник берёт меня за плечи и встряхивает, из-за чего я недовольно кривлюсь.

– У тебя болит где-нибудь? – Допытывается он.

– Нет, я не ударялась головой, Ник. У меня нет сотрясения, если ты думаешь об этом. Говорю же это стресс. Я… никогда… ни разу не переживала так, как сегодня. Я никогда так не плакала, не могла прекратить это делать, – признаюсь и вздыхаю, концентрируя зрение на его обеспокоенном лице.

– Прости, всё вышло из-под контроля. Я вышел из-под контроля… не знаю, как так получилось. Для меня прошлое оказалось болезненней, чем я бы хотел. И мать вела себя неподобающе, – говорит он, притягивая меня к своей груди, укладывая на неё.

– Спасибо, что рассказал. Хоть и таким способом, но всё же спасибо, – шепчу, удобнее устраиваясь на нём.

– Знаешь, почему я не хочу, чтобы ты знала об этом? – Он кривит лицо, словно пытается перебороть что-то внутри, и я слышу его шумное дыхание.

– Потому что вот к чему это может привести. Потому что я…я не хочу терять тебя. Хочу танцевать с тобой, да, танцевать. Хочу жить. Хочу, наконец-то, проснуться и увидеть мир твоими глазами. Хочу так же, как и моя мать, найти того человека, который поможет мне забыть прошлое, который поймёт меня и примет. Я не могу туда ездить, эта идеализированная канадская семья меня раздражает пластиковым счастьем. А я хочу реальности. Понимаешь? – Он крепко держит меня за плечи.

Перевариваю его слова, сказанные с такой страстью и болью одновременно. Вижу его. Снова только его. Нет, я не влюблена в него. Я имела глупость полюбить. Сотворила то, во что никогда не верила. И сейчас с каждым замедляющимся ударом сердца понимаю, что на самом деле чувствую к нему. Позволила себе любовь к монстру, которого осуждала. Лицемерка, но готова это признать.

– Я знаю, что это будет недолго. Это неважно, но попытаться сделать это время для нас лучшим я хочу. Знаешь, что мы сделаем, когда приедем домой? – Спрашивает он, качаю головой, всё ещё находясь в оцепенении от его слов. Это не похоже на него. Но мне нравится.

– Мы с тобой обсудим наши отношения за ужином. Пока тайные, но отношения. Согласна? – Он приподнимает моё лицо двумя пальцами. Улыбаюсь, готовая снова расплакаться от счастья. От этого контрольного шага навстречу ко мне.

– Согласна, Ник. Но только после того, как посмотрят твою руку, – ставлю условие, а он приподнимает уголок губ.

– Вот теперь я верю, что ты пришла в себя, – быстро целует меня в нос, и моё сердце издаёт щелчок, который, мне кажется, может услышать и он.

– Сделай это ещё раз, – прошу полушёпотом.

– Конечно. С удовольствием, – отвечает он.

Ник медленнее опускается к моему лицу и оставляет поцелуй на кончике носа, затем на щеке. Его губы, словно лепестки роз, ласкают своим бархатом меня, что я от наслаждения закрываю глаза.