50 и один шаг назад

Шестнадцатый шаг

– Ник, – откладывая приборы, поднимаю голову.

– Да? – Он с улыбкой отпивает чай, и я вбираю в себя больше воздуха, чтобы набраться смелости для просьбы.

– Ты мог бы… я не хочу ехать в больницу, там я лишняя. Но я переживаю за отца, и…

– Хочешь знать, как он себя чувствует, – заканчивает он за меня, и я киваю.

– У меня есть информация. Я звонил туда, и мне доложили, что твой отец пришёл в себя, чувствует себя, как человек, перенёсший операцию. Стабильно. Ему будут вкалывать препараты, поддерживающие результат операции. И он пробудет в клинике от пяти до десяти дней, в зависимости от его состояния, – чётко отвечает он, и я позволяю себе вскочить и подпрыгнуть к его стулу, плюхнуться на его колени и обнять.

– Спасибо тебе. Спасибо, что понял меня, – шепчу я, оставляя поцелуй на его щеке, покрытой щетиной.

– Ты должна знать, я хорошо понимаю тебя, Мишель. Я просто пытаюсь уберечь тебя от всего, с чем ты можешь столкнуться. Не имел права запрещать тебе, ты была права. Но я эгоист, наверное, потому что вот сейчас я рад, что ты здесь, – нежно произносит он. И я расцветаю, даже внутри меня всё наполняется красивым и ярким светом.

– Чем мы займёмся? Сегодня воскресенье, учёбы нет, как и у тебя работы, – интересуюсь я, приглаживая его волосы за ухом.

– У меня есть одна идея. Сейчас, – он поднимает меня с себя, встаёт и, разворачиваясь, быстрым шагом уходит.

Перевожу удивлённый взгляд на Шторма, лежащего рядом, и опускаюсь к нему, почёсывая его за ухом.

– Я счастлива, только ему не говори, а то испугается ещё, – хихикая, шепчу я, а собака довольно переворачивается на спину, прося новой порции ласки.

И со смехом начинаю играть со Штормом, пока он, заливисто лая, вскакивает и носится вокруг меня.

– Ты избалуешь его, Мишель, – укоризненный голос Ника раздаётся сбоку в тот момент, когда собака уже взобралась на меня, чтобы лизнуть.

– Шторм, отстань от неё. Она моя, – Ник пальцем указывает собаке на выход, но Шторму удаётся лизнуть мне щёку напоследок прежде, чем убежать.

Я, вытирая щёку, сажусь на пол, и замечаю у Ника в руках пакет.

– Вот. Ты так и не опробовала его. Сегодня солнце, а потом обещают снова дожди. Поэтому я подумал, что ты захочешь немного расслабиться в чёрно-белой гамме, – он достаёт из пакета фотоаппарат и вспышку, крутя в руках. И не знаю, как ещё больше можно любить его. Я не умею, но чувствую, что никогда не полюблю так другого мужчину.

– Но ты мне обещал, что если я приму этот подарок, то ты станешь моей моделью, – напоминаю, вставая на ноги.

– Да, – Ник издаёт обречённый вздох, и я смеюсь.

– Тогда я только за. Куда поедем? Сейчас? – Подскакивая к нему, беру в руки тяжёлый фотоаппарат, ощущая приятные волны возбуждения от предстоящего дня.

– Да, сейчас. Мы позавтракали, проспали всё на свете, поэтому можем ехать, – кивает он.

– Отлично, я только умоюсь, – говорю, передавая обратно ему фотоаппарат, и обхожу его, чуть ли не бегом несясь в ванную.

Больше не хочу думать о вчерашнем дне, об ужасном предложении матери, о своей семье. О ранах, которые теперь видны всем. Нет, только Ник и я, больше никого. Только наше время и у меня будут его личные фото, которые я обязательно распечатаю, чтобы потом показать нашим детям.

Замираю, вытирая лицо полотенцем, когда проносится эта мысль. Детям? Моментально в голову приходит иная мысль о месячных. Пока я подсчитываю срок, с ужасом понимая, что за весь период с момента укола у меня их даже не было. Всё внутри меня холодеет, а полотенце падает в раковину.

Я не могу быть беременна! Не могу! Я сделала укол, и срок его ещё не подошёл. В голову врезается встреча с дядей Райли, и я припоминаю, что он говорил, что они могут перестать терзать меня своей закономерностью.

Облегчённо вздохнув, но обещая себе, что проверюсь, из головы всё моментально вылетает, когда я выхожу из ванны.

Ник в это же время выходит из кабинета и останавливается, невидящим взглядом смотря на меня.

– Я готова, мы можем ехать, – говоря, подхожу к нему. Но что-то не так. Он хмурится, а его глаза, мои удивительные любимые глаза полны злости и решимости. И это пугает меня, миллион вариантов того, что могло случиться, проносится в голове, и я дотрагиваюсь до его плеча.

– Ник? Что произошло? – Тихо спрашиваю я. Он моргает и переводит взгляд на меня, уже ничего не передающий, а лишь холодный и острый.

– Мне надо съездить уладить одно дело. Я вернусь примерно через пару часов. Ты пока почитай про фотоаппарат, подумай, куда мы поедем. И я позвоню тебе, чтобы ты спустилась. Когда будешь выходить, нажми на красную кнопку рядом с лифтом. Это сигнализация, – быстро говорит он, шагая к лифту, а я чуть ли не бегу за ним.

– Ник! Скажи мне, – требую я, когда он застёгивает кардиган и оборачивается ко мне, нажимая на кнопку вызова лифта.

– Ничего, что касалось бы тебя. Дела, которые я должен уладить, и это не терпит отлагательства, – отвечает он.

– В офисе?

– Да, там. Райли не справляется и позвонил мне. Я недолго, не скучай, – он натянуто улыбается мне, заходя в лифт.