50 и один шаг назад

– Я принесу тебе халат, ты умоешься, и мы перейдём в другую спальню. Хорошо? – Спрашивает он, и я киваю, больше не желая противиться ему. Хочу его заботы, даже сейчас. Хочу своего мужчину, а не того, кто рассказывал мне самые страшные подтверждения увиденного. Просто хочу жить. Жить рядом с ним сейчас, пусть слабая, пусть это будет жалостью. Но она нужна мне.

Ник возвращается с шёлковым халатом, набрасывая его мне на плечи, и помогает сползти на пол, не наступив на мою рвотную массу. Он ведёт меня к ванной комнате, поддерживая за талию, и оставляет у раковины.

– Мне надо переодеться, а ты пока умойся, – говорит он, включая воду, и я киваю ему.

Не смотреть на себя, а только плеснуть в лицо прохладной водой. Ник уходит в гардеробную, пока я ополаскиваю рот. Подняв голову, я смотрю всё же на себя, но не вижу ничего. Картинки ночи продолжают врезаться в голову, и я дотрагиваюсь до своих припухших губ. Поцелуй. Это было или же под действием шока я выдумала эту иллюзию? А если было, то это означает, что он не врёт. Что всё, что он делал, было лишь необходимостью. Это значит, что я могу… могу верить в него снова. Но он не упомянул об этом, даже словом не обмолвился. Неужели, придумала?

Мне требуется узнать, сделал ли он это, сделал ли это ради меня и будущего? Я быстро выключаю кран и протираю лицо полотенцем, бросая его. Голова кружится, но мне удаётся пересечь ванную комнату и приоткрыть дверь в гардеробную в тот момент, когда Ник стягивает с себя серую футболку, отбрасывая её от себя.

Замираю от ужаса того, что вижу. Тонкие полоски на его спине, изуродовавшие кожу, горят ярко-розовым цветом.

– О, господи, – шепчу я, закрывая рот рукой, и Ник поворачивается.

– Я же сказал. Я сказал тебе быть там, – со злостью говорит он.

– Что это? – Спрашивая, делаю шаг к нему, но он отступает от меня.

– Уходи, подожди меня в гостиной.

– Повернись, – я уже подхожу к нему, сжимающему губы и дышащему так быстро, что я распахиваю глаза, понимая, что он хотел ещё скрыть от меня.

– Повернись, Ник, – прошу, подойдя к нему вплотную.

– Мишель, уходи. Ты не должна это видеть, не сейчас. Не тогда, когда тебя только вырвало. Я заслужил это, я…

– Повернись, – уже настойчиво требую я, и он качает головой, медленно разворачиваясь ко мне спиной.

И теперь я лучше могу рассмотреть выпуклые тонкие нити, их несколько, а под ними запеклась кровь. Ком тошноты снова поднимается во мне, но я сглатываю его. Внутри меня моментально всё отмирает, все атрофированные чувства ранее с новой силой сдавливают моё тело. Из глаз вырываются слёзы, когда мои пальцы, кажущиеся слишком белыми по сравнению с его кожей, дотрагиваются до одной полоски. Ник вздрагивает под моим прикосновением, и мне хочется унять эту боль. Боль одну на двоих, что я не могу больше терпеть этого.

– За что? Господи, Ник, – шепчу я, отнимая руку, и он поворачивается ко мне. Его глаза наполнены печалью и раскаянием, и я опускаю голову, борясь со слезами.

– За то, что был слишком уверен. За то, что не предугадал всего. За то, что причинил тебе боль. Я должен запомнить этот урок, должен выучить его. Я не знаю других способов ответной реакции. Я не знаю, как… я не мог просто сидеть рядом с тобой и смотреть, как ты спишь. Ты права, я не заслужил прощения. И я держал тебя на руках и понимал, что я урод. Я это сделал с тобой, всё, что ты принимаешь на себя по моей вине. И я…я должен был, – сдавленно произносит он.

– Не делай так больше, пожалуйста. Ты не урод, ты просто тот, кого я не понимаю. Ты просто тот, на кого буду всегда так бурно реагировать. Ты не урод, – шепчу я, поднимая голову к нему и дотрагиваясь подушечками пальцев до его щеки.

– Прости меня, Мишель. Прошу прости меня, дай мне шанс, я постараюсь… я обещаю, что постараюсь, – говорит он, проводя рукой по моим волосам и задерживая её на затылке.

– Не обещай мне, обещай только себе. И ты… это я ведь не придумала, да? – Мои дрожащие пальцы проходят по его губам, и я отнимаю руку, но он перехватывает её, возвращая обратно.

– Я не знаю, крошка… я не помню, что делал, что говорил. Мне кажется, и я это придумал. Дай мне возможность проверить. Позволь мне поцеловать тебя, чтобы убедиться, что это был не сон, – он дотрагивается до моих губ, изучая их полноту. А я не могу двинуться, теперь ясно осознавая, что это был не сон.