50 и один шаг назад

Войдя в гостиную, я достаю из сумки тетрадь и оставляю ему записку: «Я скоро вернусь, у меня есть для тебя сюрприз. Твоя Мишель».

Вернувшись в спальню, кладу записку на свою подушку и выхожу. Внутри меня всё переполняет от невероятного воздушного состояния. Я спускаюсь в гараж и сажусь в свою машину. Да, у меня не хватит сейчас денег, но у меня много украшений, которые я терпеть не могу. И их можно продать.

Утро понедельника опустилось на Торонто, и я улыбаюсь этому новому дню, началу новой недели, где нет больше тайн. Есть только мы в этом огромном городе, такие же, как и остальные.

Паркуюсь возле своего дома, чуть ли не бегом достигая до лифта, и захожу в него. Дома всё тихо, и я быстро прошмыгиваю в свою спальню, и, открывая сундучок, роюсь в поиске украшений. Выбрав отвратительные серьги с топазами, кулон с этим же камнем и ещё одни гвоздики с бриллиантами, я всё прячу в сумку и выбегаю из квартиры.

Теперь осталось найти место, где можно сейчас продать это. Я вбиваю в поиск на телефоне запрос и нахожу как раз недалеко от себя. Никогда этого не делала и даже не представляла, что это может быть настолько неприятно, когда тебя осматривают, оценивая, сколько дать за украшения и, выясняя, не украла ли я их. В итоге я вышла оттуда через час, уже опаздывая на занятия. Но разве это важно, когда ты стремишься выиграть у этой гребаной жизни улыбку любимого? Ни капли. И я с нужной суммой, даже немного больше, гоню к музею, где вчера была выставка.

– Простите, мисс, но мы ещё закрыты. Выставка открывается в десять, – говорит мне охранник, перекрывая путь.

– Пожалуйста, вы можете позвонить им и сказать, что я покупатель. Я вчера договаривалась о том, что приобрету экспонат у них. И они, скорее всего, забыли обо мне, – нагло вру я, и мужчина кивает мне, набирая внутренний номер, объясняя ситуацию.

Через двадцать минут ко мне спускается вчерашняя женщина, и я улыбаюсь ей.

– Доброе утро, вы помните меня, я спрашивала про стеклянную собаку? Она ещё у вас есть? Я готова её купить, – быстро говорю я ей.

– Доброе утро, к сожалению, ставка поднялась на тысячу долларов…

– Даю пять тысяч за неё и забираю прямо сейчас, – перебиваю я её, и она уже расцветает во льстивой улыбке, ловя на приманку нового клиента и пропуская меня в зал. Но мне всё равно насколько это правда. Мне она нужна сейчас же.

Пока мы оформляем документы, и я кладу ей свои последние деньги, которые есть у меня, довольная ожидаю, когда мне упакуют и погрузят в машину мой подарок для Ника. Я знаю, что он оценит его. Уверена. Он поймёт, что ради его счастья, я готова на всё.

Еду обратно, а улицы уже заполняются машинами, и я трачу ещё час на пробки. Припарковавшись в гараже, я достаю коробку и тащу её по полу. Она оказалась очень тяжёлой, на удивление. Но мне удаётся дотащить её до лифта. Вытерев лоб от усилий, я прикладываю карточку, и дверцы закрываются.

Улыбаюсь, а внутри меня всё просто поёт от ожидания, я нервно стучу ногтями по коробке, пока лифт не останавливается на последнем этаже. Втаскиваю коробку в квартиру, где так же тихо, как и тогда, когда я уходила. И я рада, что он ещё спит, значит, это будет двойной сюрприз. Я вернусь в постель, разбужу его, лаская его тело, наслаждаясь его страстью, а потом покажу…

Мои мысли резко прекращаются, когда я вижу Ника, сидящего на диване и смотрящего в тёмный экран телевизора.

– Привет, закрой глаза, пожалуйста, – прошу я, срываясь с места и несясь на кухню, чтобы взять нож для распаковки коробки.

Я, не глядя на Ника, возвращаюсь и начинаю разрывать коробку, пока весь материал, которым напихана она, летит во все стороны. Но мне удаётся аккуратно вытащить свой подарок и повернуться к мужчине, всё так же, сидящему и смотрящему в одну точку.

– Вот, это мой сюрприз. Я вчера его увидела и не удержалась. Я перебила ставку и теперь у Шторма будет его отражение. Правда, похожи? – С энтузиазмом говорю я, но моя улыбка медленно сползает с лица, потому что Ник даже не двигается.

– Ник, что случилось? Тебе не нравится? Я не убежала, правда, я просто хотела порадовать тебя. Я…

– Почему? – Он перебивает меня, и его лицо мрачнеет, поворачиваясь ко мне.

– Почему я купила её? – Удивляюсь я, отходя в сторону и смотря на собаку. – Я же только что сказала тебе, хотела порадовать тебя. Тебе не нравится? Эм… мы можем поставить её на балконе. Но я думала…

– А я верил тебе. Ты так прекрасно отыграла вчера спектакль. Слёзы, я корил себя за них, за это полуобморочное состояние. За то, что вовлёк тебя в свою жизнь, показал так много. Но тебе нужно было только добраться до моей души, чтобы воткнуть нож в неё. До основания пронзить меня и оставить его там. Как ты могла? – Его ноздри с каждым словом всё больше раздуваются, а я совершенно не представляю, о чём он говорит.

– Не понимаю, – качаю я головой.