50 и одно дыхание глубже

Больше не слышу ничего, а только задыхаюсь. Задыхаюсь от собственной боли, от зависти, что не моя это история любви. И одновременно понимаю всё, буквально всё. Райли, переступив через свой проступок, без страха пришёл сюда, и покаялся во всём, умоляя открыто и искренне о шансе на новый глоток воздуха. А я одна… одна и его нет. Не пришёл до сих пор, неважна я ему, как Сара для Райли. Вот она любовь, за которую можно простить боль. Вот, за что надо бороться, а у меня ничего нет больше. Это неимоверная мука, наблюдать, как покрывает её лицо поцелуями, что-то шепчет любящий мужчина. Это внутри отзывается разрывом аорты, что не могу больше смотреть.

Разворачиваясь, иду в спальню и закрываю двери. Прислоняюсь к ним и, жмурясь, плачу внутри. Изнывая оттого, что отголоски собственной любви к забытому призраку до сих пор живут в теле. И так хочется такой же ласки и нежности, признаний, что ты самая необходимая часть в жизни твоего единственного. Поверила. Но поверила только в любовь, что живёт в сердцах Сары и Райли. Не более, и от этого ещё тяжелее.

Вытираю быстро лицо, запрещая себе страдать. Я не нужна ему, он не хочет впускать меня в жизнь свою. Не хочет даже попытаться, страшится, но теперь я знаю, что всё возможно. Если помыслы двух людей сравнимы, как и стук сердец, что звучат на одной волне и издают прекрасные мотивы, то получится.

Подбираю с пола сумку Сары и начинаю аккуратно складывать туда вещи. Потому что знаю – уйдёт. Уйдёт за своим любимым, и как бы мне ни было неприятно признавать, что не хочу отпускать. Но должна, должна это сделать и не мешать. Когда-нибудь я порадуюсь за них всем сердцем, обещаю себе, что порадуюсь. Но сейчас же слишком уязвима, дабы делать это. Слишком глубока боль от неразделенной любви. Слова Николаса так и остались словами, лишёнными подтверждения в реальности.

Двери позади меня распахиваются, застёгиваю сумку и поворачиваюсь к Саре. Вижу, что она смущается, пытается найти слова.

– Понимаю, – тихо произношу я, – я собрала твои вещи.

– Миша, – закрывая за собой двери, подходит ко мне. Не могу смотреть в её глаза, на этот синяк, и видеть слёзы Райли.

– Не надо, я, правда, всё понимаю…

– Нет, не понимаешь, дорогая. Я знаю, что он любит меня, а я люблю его. И я прощу его за всё, даже уверена в том, что это больше не повторится. Я верю ему, как и он мне, – пытается поймать мой взгляд, и я позволяю ей это сделать.

– Хорошо. Раз ты счастлива, то я буду счастлива за тебя, – обманываю, пока внутри меня сумятица из боли и зависти.

– Послушай, у тебя всё будет хорошо. И я рядом…

– Иди, Сара, иди, – перебивая её, разворачиваюсь и начинаю собирать постель. Не знаю, зачем я это делаю, только чтобы занять себя и выплеснуть куда-то эмоции, что сейчас бушуют внутри.

– Миша, такие мужчины, как они, могут позволить себе любить только раз. Они впускают в своё сердце одного человека, и если оно закроется, то больше никогда такие мужчины не узнают, какова любовь на самом деле. Здесь требуется терпение, сила и любовь, что им необходима. Их надо учить этому, они зажаты внутри. Они знают много, и в то же время не представляют, как жить с чувствами, которые для нас привычны. Николас любит тебя, поверь, я это знаю. Но он нуждается в помощи, дай ему немного привыкнуть быть другим. На это необходимо время…

– Нет, ты ошибаешься. Райли вот показывает тебе, насколько ты нужна ему, – обрываю её, продолжая своё занятие. – А Николасу я никто. И я не знаю, люблю ли его до сих пор. Не знаю, нужно ли мне всё это.

– Миша, посмотри на меня, – требует она. Замирая, мотаю головой. – Посмотри, три года. Эти три года я учила Райли быть со мной, учила любить меня так, как мне бы хотелось, слушая и его. Ты любишь его, просто боишься, снова испытать боль. Её будет много, дорогая моя, потому что Николас другой. Его история намного мрачнее и глубже, чем у Райли. Он тяжёлый случай, но и он умеет любить. Каждый из нас любит по-разному, и надо уметь подстроиться друг под друга. Дай и ему шанс, позволь ему привыкать так, как он готов первое время, а затем направляй.

Подходит ко мне, вырывая из моих рук одеяло, заставляет посмотреть на неё, а я слёз сдержать не могу. Они сами льются из глаз. Непроизвольно.

– Не дай его сердцу закрыться и не узнать, каким мужчиной он может стать рядом с тобой. Как он умеет бороться за свою любимую. Дай ему и себе эту возможность увидеть, что любовь намного глубже, чем ты себе представляла. А пока ты лишь требуешь. Не требуй, а смотри, что он будет делать. Позволь ему это, позволь и себе эту слабость. В этом нет ничего плохого. Это ваша жизнь. Ваша история. И её надо писать, делать ошибки и продолжать работать. Подумай, но не изводи себя. Он любит, заверяю тебя, что любит. Ведь я знаю больше, как он сам изводится, как не спит в той спальне, где вы были вместе. Как отвергает всё, что было связано с тобой, и в то же время тянется к тебе, потому что иначе не может. А твои мысли сейчас запутанны, дай им время немного остыть, прийти в нормальное состояние. Хорошо? – Смотрит на меня с надеждой.

– Ладно, я постараюсь, но…