50 и одно дыхание легче

— Мистер Холд, это сейчас самое безопасное место, — раздаётся мужской голос рядом с нами.

— Пошли. Как это могло произойти? Почему никто не проверил её машину? Немедленно проверить салон и найти этих ублюдков! Живо! — Рычит Николас, подхватывая меня на руки. Кровь. У Ника на рубашке кровь. А потом мои пальцы. Они в крови. Моя грудь в крови.

Я только открываю и закрываю рот, облизывая губы. Кровь. На них тоже кровь. Боже мой! Что случилось?

Это хаос. В моей квартире, когда меня туда вносит Николас, начинается хаос. Он сажает меня на диван, что-то отвечает мужчинам и Майклу. А я не слышу. Только сильный взрыв, который произошёл внизу. Сейчас я понимаю, что это был за хлопок. Горячий воздух. Звон… взрыв. Моя машина разлетелась на кусочки.

— Мишель, крошка моя, всё хорошо. Хорошо, — Ник прикладывает мне к носу лёд, обмотанный полотенцем. Это моя кровь. Из носа.

Вырываю взглядом то, что руки Николаса все поцарапаны. Царапины измазаны в крови.

— Вызывай полицию, немедленно. Пусть начинают дело. За что я вам плачу? За это? Я всех вас уничтожу, вам понятно? Вы без работы останетесь! Зачем вы мне нужны, если не можете предотвратить такое? — Вздрагиваю, когда Ник кричит на мужчин.

— Мистер Холд, у нас не было приказа осмотреть машину мисс Пейн…

— Мозгов у вас тоже не было изначально? Вон отсюда! Майкл, займись полицией! — Орёт Ник.

Топот ног, какие-то приборы, проверяющие квартиру, а потом, словно по взмаху волшебной палочки наступает тишина. Только моё сердце стучит от страха в груди, и меня всю парализовало.

— Мишель… чёрт, крошка, ты как? Болит что-то? Ты ударилась головой? — Николас продолжает придерживать у моего носа полотенце, и я поворачиваю к нему голову.

— Я… моя машина взорвалась… она взорвалась… — шепчу, отупев разом. Я в таком шоковом состоянии, что не в силах даже думать, понимать ситуацию и как-то отреагировать на неё. Я пошевелиться не могу.

— Мишель, не паникуй, хорошо? У тебя идёт кровь из носа. Надо её остановить, — медленно говорит Ник.

— Рубашка… твоя рубашка… там кровь… руки твои…

— Всё со мной в порядке. Меня не задело и тебя тоже. Ты в шоке. Подержи, я принесу тебе воды, — он заставляет мою руку подняться и прижимает её к полотенцу. Я даже холода не чувствую. Смотрю перед собой и ничего не вижу, кроме горящих кусков моей машины. И в один момент словно всё включается. Как будто внутри меня есть выключатель, и сейчас по нему с силой ударили, давая мне понять, что мою чёртову машину взорвали. Её взорвали прямо на моих глазах. Её взорвали за несколько секунд после того, как Николас схватил меня и потащил за собой. Её взорвали! Она стала одной большой петардой!

И когда до меня это доходит, то я кричу. Из моего горла вырывается такой громкий крик, что даже меня оглушает. Я подскакиваю на ноги и отбрасываю от себя полотенце со льдом. Мне страшно. Мне настолько страшно, что я хочу бежать.

— Мишель! Нет! Нет! — Николас перехватывает меня и сжимает в своих руках. Извиваюсь в них и кричу. Бью его по плечам.

— Мишель…

Уже не бью. Цепляюсь пальцами за его рубашку и плачу. Слёзы от пережитого ужаса текут по моему лицу, а Ник обнимает меня. Крепко. Очень крепко обнимает меня и целует в висок.

А я не могу остановиться. Плачу и плачу. Меня всю трясёт, и я стоять больше не могу. Меня трясёт. Зубы стучат друг о друга. Ник обхватывает меня сильнее и немного поднимает над полом. Несёт обратно на диван. Всхлипываю. Протирает моё лицо. Нежно так. С огромной болью и страхом в глазах. Он бледный. Очень бледный. У него даже губы побелели и стали сухими.

— Меня хотели убить? — Выдавливаю из себя.

— Да, — прикрываю глаза на несколько секунд. С губ срывается судорожный вздох.

— Машина взорвалась… — повторяю я.

— Да. Твоя машина взорвалась, — подтверждает Ник, садясь рядом со мной. Зарываю рот рукой от ужаса.

— И ты… ты… спас меня… ты…

— Я не герой, крошка. Это…

— Как ты понял? Как ты узнал, что машина взорвётся? — Шепчу, перебивая его.

Николас шумно вздыхает и проводит по волосам рукой, поцарапанной на костяшках пальцев. Я помню, что он защитил мой затылок от удара. И сам закрыл меня собой, когда мы упали. Я только сейчас вспоминаю о том, что он сделал и пострадал.

— Ты ранен, — произношу я.

— Нет, со мной всё в порядке. Это пройдёт, — Ник смотрит на свои руки и опускает голову.

— Как? Как ты…

— Часы. Мои часы. Я подошёл к тебе, чтобы поторопить… если бы я не подошёл… чёрт, — хватается за голову и хрипло дышит. Поднимает на меня взгляд.