50 и одно дыхание легче

Он оставляет дверь приоткрытой, а я возвращаюсь к дневнику Зарины. Я ищу хоть что-то, что могло бы дать зацепку, где она прячется. Мне кажется, что она везде. Зарина была с нами всюду. Действительно, всюду. Даже в Монреале была и наблюдала за всем. Она постоянно была рядом со мной, а я даже не замечала её, как и Ник. Она хоть и безумна, но умна. Зарина хитрая и очень жестокая. С каким наслаждением она описывает планирование смерти этого бедного мужчины, который служил охранником в клубе. Она пишет об этом две страницы и радуется тому, что Ник погладит её по голове за то, что она сделает ради него. Зарина счастлива показать ему, кто я такая и что никогда не смогу быть ему парой настолько же подходящей, как она. Это отвратительно. Ужасно.

Таким людям уже не помочь. Они сгорели изнутри. И сейчас у них не апатия, какая бывает у нормальных людей, а агония из страданий и нереализованных надежд. Они мечутся, ищут способы, чтобы привлечь внимание, и именно его они хотят. Они призывают к нему и борются за него, потому что внутри мертвы.

Слышу, как лифт пикает, и жмурюсь оттого, что я так и не выполнила обещание, данное Кирку. Я просидела здесь. Поднимаюсь на ноги и на цыпочках подхожу к двери. Закрываю её и отхожу. Надеюсь, что пока он будет мыть собакам лапы, я успею дочитать.

На самом деле все её слова пропитаны жестокой любовью к Нику. Я вижу её. У Зарины она вот такая. Больная. И даже любовью назвать это будет кощунственно. Я не знаю, что должно твориться в голове у такого человека. Она даже не понимает, что в данный момент подвергает опасности не только меня, но и Николаса. Она не осознаёт своих поступков и действий, а это пугает намного сильнее.

«Вы увидите мою любовь и преданность вам, Мастер. Вы будете наблюдать за тем, как я принесу в жертву наших отношений вашу новую нижнюю. Я хочу, чтобы вы видели это, чтобы поняли, как долго и упорно я шла к вам и как скучала. Я покажу, что я лучше», — эти слова меня сильно страшат. Ник был прав, они хотят сделать так, чтобы он был в курсе того, что я умираю, и в то же время никак не мог мне помочь. Она наказывает его за то, что он выбрал меня. Разве это любовь? Нет.

Принюхиваюсь и ощущаю странный запах дыма. Вероятно, Кирк снова поставил разогревать ужин и забыл о нём.

— Кирк, у тебя горит! — Кричу я, снова возвращаясь к началу дневника, и планирую вновь начать искать какие-то зацепки.

Кривлюсь от вони, надеясь, что Кирк меня услышал, а это последствия его заботы обо мне. Но для подгоревшей пищи запах очень странный. Словно топливо в самолёте. Керосин. Раздаётся пожарная сигнализация. Она вопит так, что оглушает.

Кладу тетрадь на пол и вижу, как из-под двери тянется дым. Тяжёлый и очень отравляющий.

— Кирк! — Кричу я, подбегая к двери и хватаясь за ручку. Но она безумно горячая, настолько, что я отскакиваю и дую на покрасневшую кожу. Хватаю из чёрного пакета, в котором лежит мусор, тряпку и подлетаю к двери, нажимая на ручку.

Моментально начинаю кашлять от едкого дыма, который заполняет всё пространство.

— Кирк… — хриплю, выскакивая в коридор.

От ужаса того, что я вижу, визжу. Весь коридор, стены и дальше, предполагаю, что гостиная, горят. Они полыхают огнём, подбираясь ближе ко мне. От паники и страха пытаюсь сделать шаг к лифту, но замечаю, что на полу что-то разлито. Именно оно и горит. Керосин! Это точно керосин!

Закрывая нос рукой, несусь в спальню, оставшуюся целой, и закрываю двери. Я горю… вся квартира Ника горит и даже датчики воды, которые установлены на потолке, не помогают. В спальне идёт «дождь». Всё мокрое, и я тоже моментально намокаю. Хватаю телефон и вижу пропущенный звонок от Ника. Мои руки трясутся, я постоянно кашляю. Мои лёгкие сжимаются от недостатка кислорода. Набираю его номер и забираюсь на кровать, раздвигая шторы. Но все окна заблокированы. Они от потолка до пола и не открываются вовсе. Чёрт!

— Мишель, я уже еду. Мне сообщили, что…

— Ник! Здесь всё горит! Всё горит! Гостиная горит! — Кричу, залетая в кабинет, и подбегаю к окну.

Он не отвечает. Ничего не отвечает.

— Николас! Здесь всё горит! Там огонь! И воняет керосином! Квартира горит! Я не могу открыть окно! Я не могу! Оно не открывается! — Воплю, ударяя ладонями по стеклу.

— Крошка, ты хочешь сказать, что моя квартира горит, а ты внутри неё? — Дрожащим голосом переспрашивает он.

— Да! Кирка нет! Я не знаю, где он! Ник, здесь всё подожгли! Я не могу выбраться! Душно и жарко! Вода не спасает! Она не может потушить пожар! — Я уже истерично плачу, вбегая обратно в спальню, и слышу, как что-то падает за дверью.

— Майкл, вертолёты! Пусть летят в сторону башен! Мишель, послушай. Не паникуй. Так, возьми покрывало с кровати. Ты слышишь меня?

— Да… да, — хлюпая носом, тяну покрывало и держу его.