Читаем 50 японских историй о чудесах и приведениях полностью

- Значит, не додумался. Человеческие возможности невелики. Даже если ты самый лучший плотник на земле, такая задача тебе не под силу. Есть лишь один способ.

- И какой же? - спросил плотник.

- Отдай мне свои глаза, - сказал черт, как ни в чем не бывало. Хочется мне иметь человеческие глаза. А взамен я построю мост, какой не сможет построить ни один

простой смертный. Какой бы бурной ни была река, перекинутый через нее чертов мост ни за что не унести потоку.

- Чертов мост?..

У плотника от такого предложения дыхание перехватило. А черт говорит:

- Ладно. Приходи завтра на это же место, - и с этими словами нырнул в реку.

На следующий день плотник пришел к реке. Крепкий мост был перекинут с одного берега на другой. Оставалось еще кое-что закончить, но подобного моста плотнику не приходилось видеть.

- Вот так Чертов мост! - плотник, как зачарованный, смотрел на мост, внимательно разглядывая, как хитро и умело были уложены балки и перекладины.

Как и накануне, поднялась высоченная волна, закрутился водоворот. А плотник продолжал смотреть на мост, пожирая его глазами, ни на что не обращая внимания. Из реки выпрыгнул вчерашний черт.

На следующий день плотник опять пришел к реке. Великолепный мост был перекинут с одного берега на другой. Тут из реки показался черт и закричал:

- Не забыл про наш уговор? Отдавай мне свои глаза, - и протянул руки, поросшие жесткой, как проволока, шерстью, к плотнику. - Давай глаза!

Плотник, наконец, пришел в себя и посмотрел на черта. Не хочет плотник отдавать глаза.

- Постой, черт. Нельзя ли подождать до завтра? - спросил плотник.

Черт в ответ криво ухмыльнулся.

- Ишь, каков хитрец! Теперь-то ты знаешь, как построить такой мост. Будешь зрячим, сможешь повсюду настроить чертовых мостов. Так не пойдет! Отдавай глаза, как договорились.

- Ладно, будь по-твоему. Подожди только до завтра. Хочется мне еще хоть денек полюбоваться мостом.

- Хорошо, плотник. Смотри внимательно. Второго раза у тебя не будет. А знаешь, я готов оставить тебе твои глаза, если ты сможешь угадать мое имя. Как, попробуешь угадать? - довольный собой черт злорадно захохотал. - Ну, увидимся завтра, - с этими словами черт исчез в речной пучине.

Плотник, как во сне, брел и брел по дороге, забрел в глухую чащу, и только когда у него из-под ног неожиданно выпорхнула птица, он очнулся. Кругом было тихо, лишь изредка раздавался птичий щебет. И вдруг откуда-то издалека донеслись звуки колыбельной. Плотник навострил уши.

У плотника от радости бешено заколотилось сердце. Кироку! Вот оно имя черта. У черта имя, как у человека. Ни за что бы не додумался плотник до такого простого человеческого имени.

На следующий день плотник пришел к реке, а там его уже поджидал черт. Увидев плотника, он потянул носом.

Черт двинулся к плотнику и закричал:

- А вот и нет. Близко, но не то. Плотник, скрестив руки, пристально смотрел на черта. Вода в реке вспенилась. Водоворот стремительно закрутился. Черт подходил к плотнику все ближе и ближе, и тут плотник хлопнул в ладоши и воскликнул:

- Понял. Тебя зовут Кироку!

От неожиданности черт даже рот раскрыл. Из раскрытого рта потекла слюна. Черту не оставалось ничего, как прыгнуть в реку. На воде остались лишь крупные пузыри, которые закрутились в водовороте и исчезли.

Черти Из Преисподней

(район Тюбу)

История эта произошла в незапамятные времена. Один паломник ходил по святым местам в горах. На горном плато, покрытом камнями и щебнем, возвышался небольшой холм, вблизи которого был заброшенный и заколоченный храм. Паломник, застигнутый ночью, решил тут и заночевать, свернулся клубочком и заснул прямо на ступенях храма. Тьма сгустилась, была глубокая ночь, как вдруг раздалось странное лязганье. Паломник проснулся. Он увидел трех чертей, которые тащили за собой железные палки. Черти развели костер перед храмом. В красном свете костра красный, синий и черный черти были такими страшными, как бывают на картинах, изображающих преисподнюю.

- Призовем дочку хозяина рисовой лавки, - закричал красный черт.

- Этой ночью ей причитается сто ударов железной палкой, - закричал синий черт.

- Минсай! Минсай! - закричал черный черт.

- Я здесь, - послышался тонкий девичий голосок, и показалась худая фигурка молоденькой девушки. На ней было белое траурное платье и сандалии с белыми завязками.

- За то, что недовешивала на весах, получай! - воскликнул красный черт и ударил ее палкой. От первого же удара девушка упала на землю.

- За то, что недомеряла меркой, получай! - ударил ее синий черт.

- За то, что недочерпывала черпаком, получай! - нанес удар черный черт.

Черти кричали и били девушку. Вскоре ее стенания стали еле слышными, словно стрекотание сверчка. Наконец черти остановились.

- На сегодня хватит. Завтра тебе положено тяжкое наказание в кипящем котле. Так что приготовься, - с этими словами черти исчезли. Исчезла и девушка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза