50 копеек

– Заявление по собственному напиши.

– Приду после праздников с ним. До свидания!

Я удалилась в подсобку, агрессивно собирая свои вещи. На стуле сидел кто-то знакомый и пил. Максим Петрович. Он тоже заметил меня, и ещё раз приложился к горлышку.

– Как дела у тебя, Марин?

– Уволили.

– Меня тоже. Хочешь хлебнуть? Другую бутылку, конечно, нечего тебе старческие слюни пить.

Не знаю. Не знаю зачем. Не знаю, как заменить все негативные чувства. Злость и обида смешались. Хотела сделать что-то плохое. Открытие, залп. Дальше я бы хотела сказать, что ничего не помню. Но я не очнулась на следующий день, не понимая где я. Всё довольно чётко, ясно и ужасно стыдно.

В первую очередь захотелось догнаться. Магазин официально не мог продавать алкоголь, но пить его никто не запрещал. Бутылка дешёвого коньяка не ушла залпом, но четверть банки довольно быстро влилась в организм.

– Марина, что ты делаешь? – спросил Алексей.

– Живу! – призналась та самая Марина.

Галя только пошла переодеваться. Отлично. На неё и вылился остальной коньяк.

– Ты что наделала? – прокричала кассирша и побежала с кулаками.

А я от неё. Метров десять. Потом она выдохлась, а я пошла за второй бутылкой. После спокойно пошла домой, не забыв побыть язвой для бывшего начальника.

– Запишите на мой счёт!

Путь не остался в памяти. Помню только, как вошла, заявила, что уволена, и встретила кучу недовольных, жестоких взглядов на измазанных кремом мордочках. После, завалилась для отдыха.

Были смутные воспоминания о перевозке, но не более. Удивиться при открытии глаз было чему. Нет, не дом, а обезьянник. Голова ужасно раскалывалась, подходило чувство стыда. Я оглянулась. Моими сокамерниками являлись бомжи, проститутки и прочий маргинальный скот, к коим меня отнёс и мужичок в форме.

– Марина, Вы проснулись?

– Да.

– На выход.

– Это Вам от мужа.

Письмо.

Я забираю детей, если захочешь их забрать – увидимся в суде. Только учти, что ты вела себя недостойно, не по-матерински, и у Светы неплохой фингал под глазом.

Извини, ты понимаешь, что я люблю тебя, но терпеть подобное поведение не намерен. Девочкам нужна мама, а не алкашка.

П.С: Я дал денег полицейскому, чтобы он тебя выпустил на следующее утро.

Было бесполезно идти извиняться. Бесполезно что-то делать. Как быстро можно потерять все копейки того, что имеешь? Ещё совсем недавно у меня была поддерживающая семья, работа и возможное возвращение любимого человека. А сейчас переход, стакан и горсточка мелочи внутри него, не заполненная даже половину. Из квартиры через месяц меня выкинули. Зарплаты, отданной Алексеем, не хватило ни на что, кроме пары литров спокойствия. Мы сидим с Максимом в метро и греемся друг о друга. Его квартиру тоже отобрали, но уже мошенники, а ему и плевать. Как и мне.

Мам, дай денежку.

Какой день подряд болела голова. Каждый голос в переходе отдавался эхом, кроме одного. Голоса, даже не способного нормально выговорить «р», постоянно картавя. Обладатель голоса остановился очень близко, возможно узнав, ещё недавно милую с ним, тётю.

– Мам, дашь денежку тёте?

Конечно же, мама не очень хотела расставаться со своим кровным заработком, но стоило показать ребёнку, что нужно помогать людям или что-то другое, более моральное и правильное, что сформулировать для меня – невозможность. Для таких целей используется мелочь. Мадам открыла отделение с мелочёвкой и высыпала содержимое сыну на его крохотную ручку. Мальчик быстро перебрал деньги от каких-то крошек, фантиков, чеков и положил все монетки в стаканчик.

Я еле подняла болящую голову.

– Спасибо, люди добрые.

– Пожалуйста! – произнёс ангелок.

Его мама это проигнорировала и мягко взяла сына за ручку, продолжая свой путь.

– Что там? – спросил Максим Петрович.

Я заглянула в стакан. Куча монеток, в сумме не больше тридцати рублей. Хотя, мальчик вернул то, что был должен. Вот пятьдесят копеечек. Положу их в тайный карман. Удивительно, голова перестала болеть. Словно дешёвый алкоголь моментально вышел куда-то наружу.

– Я пойду.

– Марин, ты куда?

Старичок быстро принял стаканчик с мелочью и продолжил грустно пялится на жестокий мир. Он такой и есть, он ужасен, суров, и не терпит ошибок, но это явно не мой мир. Однако путь в мир, где я хочу существовать, пока закрыт. Его ключи – трезвость, работа, жилище – всё то, что стоит внизу пирамиды? Треугольника Маслоу? Голова всё ещё не соображает, а должна. Необходима! Необходима для восстановления своих потребностей на прежний уровень.