50 оттенков черно-белого, или Исповедь физрука

Аня меня успокоила. Прислала пару фотографий. Из прихожей и с кухни в домашних смешных пижамных штанах. Успокоился. Забыл это говно и снова думаю о ней.

Дома у Ани

Вечер пятницы. Я шел к Ане на ужин и понимал, что останусь с ней на ночь. Находился в предвкушении. Во-первых, у меня давно не было секса, во-вторых, не знал, что от нее ждать. Что если по этой причине она одна? Что-то не так в постели. Стонет, как осел, или любительница проверить партнеру очко пальцем в самый ответственный момент. Было такое раз. Мне не понравилось. С тех пор я внимательно рассматриваю маникюр у девушек. Главное, чтобы я сейчас пришел – а у нее там сын не бегал десятилетний. Елки! Я же ее не спрашивал про детей, была ли замужем. Что если у нее правда дети. Черт! Кошка-то наверняка есть. И тоже дело дрянь. Отвлекаться на нее. Вместо того чтобы думать, как закинуть ее на кровать, я буду думать, вышла ли кошка из комнаты или как ее прогнать. Мне кошка будет мешать! Хоть она ничего и не понимает, тупое животное, все равно неприятно, кто-то будет третий пялиться. Еще упущу ее из виду, а она меня по бубенчикам цапнет. Или пес, который сам сзади может пристроиться.

У этого подъезда я уже был. Моя любовь не на пятом этаже, на шестом. Прихватил с собой бутылку красного вина, подаренную в школе на какой-то праздник. Забавно это: детям говорят о вреде алкоголя, но именно дети дарят взрослым учителям бутылки. Вообще детей обманывают по полной. Когда говорят, что воровать плохо, обижать плохо, нужно знать меру, дружить со своей совестью. А потом они вырастают и попадают совсем в другой мир. Где все воруют, лицемерят, идут по головам. Некоторое время они сопротивляются этому, но потом вливаются в эту поганую жизнь. Видимо, детям это говорят, чтобы они уже с шести лет не начали уходить в запои и прокуренные депрессии. Интересно, какими вырастут дети, если их с детства учить иначе: врать, искать выгоду, плевать на чужие чувства? Они вырастут разбитыми и депрессивными или бесчувственными монстрами, которые будут очень успешными, так как их никакое говно не застанет врасплох?

– Здравствуй, Димочка! – Аня нежно меня приобняла, проведя щекой по моей гладко выбритой роже.

– Привет, Анют. Я смотрю, ты что-то готовишь?

– Да курицу, салат… Ничего особенного. Я очень редко готовлю. Надеюсь, тебе понравится. – Пошла на кухню, оглядываясь, как лиса. Я, конечно, встретил этот взгляд и, как истый джентльмен, только после перевел взгляд на ее попу.

– Конечно, понравится! – кинул ей вслед. Хотел что-то еще добавить. Почему понравится-то? Но мозг стормозил.

У нее дома было очень аккуратно. Коридор в сиреневых оттенках, необычное освещение. С кухни светил уже совершенно другой свет, более белый и яркий. Я зашел в туалет. Ебать, тут зеркало! Два! Я себя в профиль даже вижу, это вообще как? И опять же, как необычно тут установлен свет. Я первый раз увидел таким свое лицо. Не видел, столько морщин у глаз, глаза мои, голубоватые, были более яркими. Завис! А еще можно было зависнуть на полке с шампунями. Колбочек штук двадцать. Разные цвета, формы. Конечно, не только шампуни. Это у мужиков все просто: намылил голову, и то гелем для тела, и всю эту пену потом размазываешь в потенциально вонючие места – все, помылся.

– Дима, проходи в комнату, там свет справа, посмотри.

– Хорошо! Найду!

Я быстро нашел, где включался свет. Просторная комната. Снова большое зеркало на двери шкафа-купе. А вот он я. Выгляжу вроде ничего. Снова черное поло и джинсы. Но я долго выбирал носки, стиранные и без дырки.

В комнате не было фотографий, сувениров. Я бы сказал, она была пустовата. Это, конечно, делало ее очень просторной. В центре комнаты Аня, наверное, занимается йогой – скрученный коврик в углу комнаты, а еще индийский синий слон на тумбочке давали об этом знать. Странная утка в углу, фарфоровая вроде. В комнате были разные свечи, они не горели. И хорошо: излишне романтическая обстановка сейчас казалась не к месту.

Интересно, она снимает эту квартиру? Вид из окна шикарный. На горизонте уже сверкала новая достопримечательность Москвы – Москва-Сити. Пожалуй, второе место нынче для туристов после Красной площади. На подоконнике три разноцветных горшка с разными растениями. Хер знает их названия, но симпатичные такие, пушистые.

– Присаживайся! – Аня зашла с большой кастрюлей в руках. Я присел за стол, на котором уже стояли салат и моя бутылка вина.

– Выглядит все очень красиво! Вот я в жизни так салат бы не смог нарезать, у меня куски такие… от души. Тем более я бы не стал резать оливки, они и так мелкие.

– Спасибо, только       это маслины.

– А… в чем отличие?

– Неважно, ты пробуй, пробуй! – Аня была вся возбуждена, видно, волновалась такому гостю. Но самое главное, она очаровательно улыбалась.

Я всегда высмеивал операции по увеличению губ, но Анины губы были прелестные, сочные. Не громадные, как бывает, а прям то, что надо. Она была в легком платье розового оттенка с поясом. Волосы были завернуты в пучок, а я уже фантазировал, как они развиваются и прикрывают ее обнаженные груди.