50 оттенков черно-белого, или Исповедь физрука

Делать нечего. Сижу с кофе и ковыряюсь в телефоне. Зашел на Юлину страничку. Сколько времени прошло, несколько дней, как она меня кинула? Уже выкладывает фотки с какими-то парнями из Лондона. Понятно, они же лондонские, не московские, ими можно и похвастаться. Меня поражает эта бессердечность… Ну и хорошо, что так, сейчас, это проявилось. Чем потом, после длительных отношений. Тем не менее я снова погрустнел, запал энергии после драки начал улетучиваться.

Я летел и смотрел в иллюминатор. Думал, какой прекрасный шанс есть убиться! Все равно рано или поздно умрешь. Тем более в старости мучиться от того, что ты не можешь двигаться, что твои дети за тобой убирают дерьмо, что у тебя все болит и ты не можешь от этого спать. Не можешь даже пожрать вкусного и выпить, потому что будет еще хуже! Черт возьми, да это почти как ехать в автобусе Москва–Ростов! И люди все равно боятся летать! Разобьется самолет – быстро, красиво, родственники еще деньги за тебя получат. Нет! Страшно умирать! Ведь надо еще десять лет просидеть на нелюбимой работе, чтобы выплатить кредит! Знаете, почему не разрешают добровольную эвтаназию больным старикам? Потому что потом ее будут просить легализовать для молодых и здоровых!

Сколько известных популярных людей кончают жизнь самоубийством. Все думают – чем им жизнь не угодила? Деньги, популярность… А проблемы-то те же самые, просто в больших масштабах. Те же чувства, тот же смысл жизни, а точнее, его отсутствие. Только Серега из Можайска может пойти нажраться водяры, проваляться в сарае неделю, и потом, когда он вернется, никто не заметит, что его не было. А вот публичная личность будет знать, что за его трагедией наблюдают миллионы и он не может спрятаться в сарае, его будут искать и допрашивать, почему он решил скрыться и забухать? Именно эта ответственность перед миллионами, то, что ты со своими проблемами не один на один, а еще сотни людей об этом знают, усиливает душевную боль в десятки раз. Повеситься? Выпрыгнуть из окна? Говорят, это грех, за который ты отправишься в ад. Но где та грань? Например, между камикадзе на самолете и повешенным? Камикадзе, кроме себя, еще несколько человек убьет, и это считается героизмом. А тихо уйти в одиночку – это страшный грех. Типа: если повесить сначала своих соседей, а потом и самому, – это будет героизм. Или на войне увидели, как солдат не успел бросить гранату и взорвался сам, и его родственникам пришлют письмо: «Он отправился в ад, потому что никого не убил, кроме себя. И вы, пожалуйста, в церковь не ходите!»

Самолет мягко приземлился, все громко хлопали, а я смотрел на них и думал: «Мучайтесь дальше, глупцы! У вас был шанс…»

* * *

Родители накрыли стол лучше, чем на Новый год! Салаты свежие, выпечка, фрукты. Папа с мамой радостные, бегают, суетятся.

– Мам, тут с ребятами сидели, твои пирожки вспоминали.

– О, как приятно! Помню, в футбол во дворе наиграетесь – и к нам на чай с пирогами. Ты когда домой поедешь, давай еще напеку, отвезешь ребятам.

– Хорошо, как бы по дороге только все самому не съесть.

На столе стоял самовар! Какая же это красивая и офигенная штука. Почему я себе домой до сих пор не купил самовар?

– Пап, откуда такой самовар классный?

– Купил недавно:       как увидел – сразу влюбился.

– Баранок еще развесить, и как на картине будет, – добавила мама.

– Какие баранки?      Зубов нет на эти баранки!

– Ладно ты, для красоты пусть висят.

Нравилось тут. Тепло, свежо. Может, мне и жить тут остаться? Максу сдавать квартиру. С этих денег на жизнь хватит. Работу какую-нибудь найду здесь. Чтобы не заебываться сильно. Хотя… не знаю. Непросто будет с родителями. Со временем они начнут превращать мое сознание в сознание шестилетнего пизденыша, каким они меня до сих пор и видят.

Отец показал мне беседку, что начал строить. Сказал, что помогу ему. Вот, родители же чем-то живут? Отец мастерит, мать готовит, шьет что-то. За что в городе бодаться? Карьерный рост? У этих ступеней нет предела, только ты всегда имеешь шанс больно скатиться вниз и на каждой ступени сидеть с тварями, которые будут портить тебе жизнь. Вечная гонка без финиша. В ней не нужно побеждать, из нее просто нужно выйти.

Скинул Максу фотку самовара, написал, что хочу такой же на кухню.

«Димон, он охуенный!»

«Во-во! Как там твои дела?»

«Все супер! Спасибо тебе большое. Завтра поеду квартиру смотреть. В течение недели съеду».

«Все норм, Макс. Не спеши. Я сам не знаю, когда вернусь».

«Добро!»

Чем мне тут заниматься? Родителям помогать! Скучно им здесь, конечно. Возраст уже, забота нужна. Молодцы они, что из Москвы уехали, с ума бы там сошли. Весь этот негатив социальный в воздухе летает, никого не щадит. Шум, постоянный шум. Мы перекричали природу, думаем, что кто громче кричит, тот круче. Хер там было! В итоге мы просто перестали слышать свое сердце, а крик перешел в крик от страданий.

И все же чем-то все это цепляет. Московский азарт. Желание посидеть в красивом месте с модными людьми. Пройтись по центральной улице мимо успешных и попытаться заразиться от них этим успехом.