50 Приемов Письма

Спортивные журналисты — чемпионы по готовности. Они пишут большие репортажи в очень сжатые сроки, еще не зная исхода решающего соревнования. Билл Плачке [Bill Plaschke] из «The Los Angeles Times» был наготове, когда Джастин Гэтлин [Justin Gatlin] выиграл олимпийское золото 2004 в забеге на 100 метров:

«Его первый забег был «стометровый гидрант»: малыш бежал вниз по Квентин стрит, перепрыгивая через каждый пожарный гидрант на его пути.

Его второй забег был «стометровый педальный»: малыш в теннисных туфлях бежал наперегонки с друзьями, которые ехали на велосипедах.

Двенадцать лет спустя, спокойным средиземноморским вечером, вдалеке от дома, неугомонный парень из нашего двора стал самым быстрым в мире».

Домашняя репортерская заготовка сделала возможным этот отличный лид. «Готовность — это все».

Еще один великолепный спортивный журналист — Рэд Смит [Red Smith] — был начеку, когда Бобби Томсон [Bobby Tomson]потряс весь бейсбольный мир в октябре 1951 года своей потрясающей пробежкой:

«Свершилось. Теперь история заканчивается. И нет слов, чтобы это передать. Искусство вымысла умерло. Реальность задушила выдумку. Только совершенно невозможное, невообразимо фантастичное правдоподобно теперь».

Если Вы пишете о судьбоносных событиях, Вы должны быть подготовлены. Теперь, представьте, каких усилий потребовалось от корреспондента «Associated Press» Марка Фритза [Mark Fritz], чтобы написать материал о бойне на почве геноцида в Руанде в 1944 году:

«Больше здесь нет живых. Ни беременные женщины у входа в родильный дом, ни тамильцы, набившиеся в церковь, ни разлагающийся труп мужчины, который лежит в классе под доской с картой Африки.

Все здесь мертвы. Карубамба — это картинка из ада, задний двор, забитый останками плоти и костей, жуткая бойня, погруженная в тишину, за исключением жужжания мух размером с медоносных пчел».

Немногие журналисты также многогранны, как Дэвид фон Дрель [David Von Drehle] из газеты «The Washington Post», которому в 1994 году поручили писать большой материал о похоронах бывшего президента Ричарда Никсона. Фон Дрель знал, что придется писать быстро, соревнуясь с маленькой армией коллег-журналистов. «Дэллайны всегда вгоняют меня в дрожь», — признает он. Но дрожь — это лишь физическое проявление готовности писать такую прозу:

«Йорба Линда, Калифорния — Когда в последний раз нация видела их вместе, они были людьми из стали, с одинаковыми стрижками ежиком, титанами своего времени — времени прагматизма и холодного рассудка.

Как смело они говорили. Как бесстрашно они выглядели. Они говорили об устранении своих врагов, о готовности переступить через собственных бабушек, если это даст им преимущество. Их цели были целями гигантов: контроль над нацией, победа в ядерной гонке, стратегическое доминирование в мире.

Титаны времен Никсона собрались сегодня вновь, в не по погоде холодный и серый день. Теперь они все седые или полысевшие, их сталь поржавела, их кожа сморщилась, зрение подводит их. Их пригласили заглянуть туда, куда заводит власть.

«Джон Донн [John Donne] сказал однажды, что смерть демократична», — сказал проповедник Билли Грэхэм [Billy Graham] скорбящим на похоронах Ричарда М. Никсона».

Такая сильная вещь — не случайность. И Фон Дрель щедро делится секретом готовности:

«В такое время нужно возвращаться к основам: садиться и рассказывать историю.

Что произошло?

Как это выглядело? Звучало? Переживалось? Кто сказал что? Кто сделал что?

И почему это имеет значение?

Какой в этом смысл? Почему эту историю рассказывают? Что она говорит о жизни, о мире, о времени, в которое мы живем?..