50 величайших женщин

Сообщение о Февральской революции застало Александру Коллонтай в Норвегии – одной из любимейших ею стран. Она немедленно выехала в Россию, где с головой окунулась в политическую деятельность. Ее выбрали членом Петроградского совета, и она не пропускала ни одного заседания. В это время ее бывший муж – генерал-майор Владимир Коллонтай – умирал в лазарете. Еле-еле нашла Александра время для того, чтоб нанести ему визит. «Выздоравливай», – только и сказала она ему. Владимир умер через четыре дня. На похороны Александра не пришла.

Она выступала на митингах, про ее умение разжечь толпу ходили легенды. Александру Коллонтай стали называть Валькирией Революции. После выступлений ее выносили из зала на руках. Этот успех подтолкнул Ленина к решению отправить именно ее на укрощение недовольных матросов. Эту неорганизованную массу еще никому не удавалось повести за собой.

По всем поверьям, появление женщины на корабле сулило несчастье. Отправлять Коллонтай к морякам было крайне рискованно. Но Ленин выиграл: выступления Александры на военных кораблях Балтийского флота стали триумфальными. Всюду ее сопровождали два верных богатыря – матрос Павел Дыбенко и мичман Федор Раскольников, признанные лидеры революционного флота. С тех пор как Дыбенко, оттеснив порывавшегося сделать то же самое Раскольникова, на руках перенес Коллонтай с трапа на катер и с катера на причал, этот полуграмотный бородач вошел в ее жизнь, чтобы остаться там надолго. Узнав об их близких отношениях, влюбленный в нее Раскольников отступил в сторону.

Дыбенко был младше ее на 17 лет, Раскольников – на все двадцать. Но недаром современники отмечали: когда Александре было 25 лет, она выглядела на пять лет старше. В тридцать пять ей с трудом давали тридцать. А когда ей было за сорок, она казалась двадцатипятилетней. Разница в возрасте не смущала ее: отношения со Шляпниковым доказали, что это не помеха. Не мешала ей разница и в социальном положении, и в образовании. Образованную аристократку ничуть не смущало, что Дыбенко, происходивший из совершенно неграмотной семьи с Украины, до конца своих дней делал ошибки почти в каждом слове. Но зато их с Александрой объединяло общее дело – победа мировой революции. Как бывало и до этого, ей показалось, что наконец-то она встретила человека, предназначенного ей судьбой.

После Октябрьского переворота Коллонтай стала членом первого советского правительства – Совета Народных Комиссаров. Ей достался пост наркома государственного призрения – она стала первой в истории женщиной-министром. Александр Шляпников стал наркомом труда. На правах наркома – в качестве члена коллегии по военным и морским делам – в Совнарком вошел и Дыбенко.

Александра Коллонтай среди делегатов Шлиссельбургской (?) конференции, сидит крайняя справа в первом ряду, 1918 г.

На новом посту было неимоверно трудно. Война, революции, разруха, нищета привели к тому, что потенциальных подопечных наркома призрения – больных, инвалидов, беспризорников – было гораздо больше, чем возможностей им помочь. Приходилось идти на беспрецедентные меры. Чтобы найти помещение для Дома инвалидов, Коллонтай штурмом берет Александро-Невскую лавру – ее не остановили тысячные толпы собравшихся по набату прихожан. На следующий день во всех церквах Александру Коллонтай предали анафеме. Услышав об этом, она расхохоталась. Вечером она отметила это событие дружеской попойкой с сотрудниками своего наркомата.

По ее инициативе был отменен церковный брак, замененный гражданским, она сформулировала и декрет о разводе. Теперь браки заключались и расторгались по первому заявлению. Тем же декретом были уравнены в правах дети, рожденные в браке, и незаконнорожденные.

Слух о бурном романе двух героев революции, Дыбенко и Коллонтай – их имена были у всех на слуху, – разошелся по всей России.

Некогда влюбленный в Александру морской офицер Михаил Буковский пустил себе пулю в висок. Он не смог вынести, что дочь офицера и генерала, которого он чтил, пала так низко. Узнав об этом, Коллонтай сказала: «Этого еще не хватало!»

В 1918 году за сдачу Нарвы намного превосходящему по силе противнику Дыбенко обвинили в измене и собирались расстрелять. Узнав об этом, Коллонтай в знак протеста ушла с поста наркома. Чтобы иметь возможность на законных основаниях хлопотать об освобождении Дыбенко, она предложила Павлу пожениться. Сообщение о том, что их брак зарегистрирован под номером 1, обошло все газеты. На самом деле их брак так и не был заключен официально.

С Павлом Дыбенко в гостях у его родителей на Украине, 1919 г.

На суде Дыбенко прочел речь, составленную Коллонтай. Суд присяжных, состоящий из рабочих и матросов, вынес оправдательный приговор, и из зала Дыбенко вынесли на руках.