50 величайших женщин

Томас Стернз Элиот и философ Бертран Рассел, многие студенты и преподаватели Кембриджа. «Говорили, что разница между Блумсбери и Кембриджем была в том, что в Кембридже ничего остроумного не было сказано без того, чтобы не быть также «глубоким», в то время как в Блумсбери ничего «глубокого» не было сказано, если оно не было также остроумным», – пишет один из биографов Вулф. Разговоры блумсберийцев выливались в горячие споры об искусстве и путях его развития, о работах Фрейда и теории архетипов Юнга, политических вопросах и принципах новых течений в живописи. Молодому тогда писателю Дэвиду Герберту Лоуренсу, впервые оказавшемуся в доме на Гордон-Сквер, показалось, что он сходит с ума от нескончаемых бесед, вписаться в которые новичку оказалось не так-то просто.

Все члены блумсберийского кружка ценили не отвергавшиеся ими титулы и официальные награды, а искренность, независимость суждений и умение понимать красоту. Они сходились в том, что искусство – самая важная часть жизни и высшее проявление возможностей человека; что учение о бессознательном открывает искусству новые пути исследования – ведь в области бессознательного таятся многие причины человеческих поступков, там скрыты модели поведения, роднящие людей всех эпох и слоев общества. Одним из учителей блумсберийцы считали философа Джона Эдварда Мура, в своих трудах склонявшегося к интуитивизму и придававшего особенное значение анализу ощущений. Его книга «Основы этики» была воспринята как откровение: в ней важнейшими жизненными принципами провозглашаются проникновение в сущность прекрасного и установление гармоничных взаимоотношений: «идеалы дружбы, любви и взаимной притягательности являются главенствующими… процветать они могут только в том случае, когда искренность и свобода превалируют над притворством и жеманностью». Все идеи брались на заметку, испытывались, претворялись в жизнь. «Блумсбери» был одним из крупнейших центров интеллектуальной жизни Англии; его значение для развития культуры того времени неизмеримо.

Вирджиния рано почувствовала призвание к литературе. Но ее первые опыты не принесли ей ни удовлетворения, ни признания. Впервые она выступила в печати в 1904 году с рецензией в газете «Гардиан», а с 1905 года она начала печататься в литературном приложении к «Тайме» – критиком и обозревателем этого издания она будет на протяжении тридцати лет. Но своими первыми публикациями Вирджиния Стивен вызвала скорее недоумение критики и недовольство публики; хотя в ее кружке ее работы ценились высоко. Ее первые рассказы «Дом с привидениями», «Пятно на стене», «Струнный квартет» даже нельзя назвать рассказами – скорее это литературные эссе, философские рассуждения, практически без сюжета и героев, с неопределенным временем и пространством. Действие заключается больше в развитии психологического состояния, изменении настроения, чем в каких-то действиях. После Джеймса Джойса такая литература была названа «потоком сознания». Подобные рассказы она писала все время, превращая в литературный образ любое свое впечатление. Потом она могла вернуться к ним, переработать, дописать, закончить… Но в силу своей неуверенности и закомплексованности Вирджиния крайне неохотно показывала кому-нибудь свои литературные опыты, постоянно переделывая их, стремясь к недостижимому совершенству. Свой первый роман «Путешествие вовне» она писала семь лет. Когда он был закончен, Вирджиния впала в глубочайшую депрессию – он оказался так далек от ее идеала… У нее начались галлюцинации: Вирджинии чудились голоса птиц в греческих оливах, причем она знала, что оливы росли три тысячелетия назад, – это угнетало ее больше всего. Вирджинии пришлось пройти курс лечения в психиатрической клинике. К этому времени она была уже замужем, и только забота и внимание ее мужа – журналиста и экономиста Леонарда Вулфа – вернули Вирджинии душевное равновесие.

История замужества Вирджинии тоже окутана легендами. По воспоминаниям друзей, в молодости Вирджиния была очень красива и обаятельна, но с мужчинами всегда вела себя только как друг. Однажды, восхищенный особо блестящей мыслью Вирджинии, ей сделал предложение писатель Литтон Стрейчи – никогда не скрывавший своих гомосексуальных пристрастий. Возможно, именно это и привлекло Вирджинию; она ответила Стрейчи согласием. Сама она в это время переживала эпистолярный роман со своей новой подругой, тридцатисемилетней женщиной из аристократических кругов. Но вскоре Литтон обдумал все последствия этого предложения – и в испуге написал своему другу Леонарду Вулфу, который в это время был на Цейлоне (Леонард прославился своими статьями по вопросам колониальной политики Британии), умоляя приехать и спасти его от брака. Примчавшийся в Лондон Леонард сам сделал предложение Вирджинии, и в 1912 году они поженились.