50 величайших женщин

Супруги поселились в Милане. Мария с удовольствием осваивала новую для себя роль жены, обустраивая свой дом и муштруя прислугу. Обстановка в доме с головой выдавала все ее комплексы, уходящие корнями в нищее детство: мебель в завитушках, громоздкая позолота, обои в ангелочках с пышными цветочными гирляндами и прочие составляющие роскошной жизни – как ее понимают те, кто недавно разбогател. Режиссер Франко Дзефирелли был шокирован безвкусной обстановкой дома супругов Менегини, но Каллас была там счастлива. Баттиста ни в чем не мог ей отказать, и Мария тратила деньги, не считая. Менегини привил ей вкус к дорогой одежде и обуви, сшитой на заказ; такой обуви у Марии было 150 пар. Ее гардеробы ломились от платьев, а число головных уборов – от простых шляпок до совершенно немыслимых сооружений – превысило три сотни. Говорили, что у Марии Каллас был специальный парикмахер, который, следуя любому ее капризу, менял ей прическу. Под настроение Мария любила перекрашивать волосы, испробовав все мыслимые и немыслимые оттенки. При всем при этом Мария продолжала много работать. В 1951 году Каллас заключила контракт с известнейшим итальянским оперным театром «Ла Скала». Поначалу Мария делила свое звание примадонны «Ла Скала» с Ренатой Тибальди; но вскоре, обретя популярность и признание критики, Каллас поставила руководство театра перед выбором: или контракт с Тибальди разрывают, или уходит сама Каллас. Взвесив все «за» и «против», руководство выбрало Каллас – она была моложе, талантливее и больше нравилась публике. И не проиграло: в жизни театра началась новая эпоха, которая по праву называется эпохой Каллас. Она привлекала в театр лучших певцов и дирижеров; для нее ставились оперы, уже десятилетиями не шедшие на оперных сценах – «Альцеста» Глюка, «Весталка» Спонтини, «Орфей и Эвридика» Гайдна, «Медея» Керубини, «Анна Болейн» Доницетти… Мария, в совершенстве владевшая необходимой для таких партий техникой бельканто, буквально возродила их из забытья, а партии в этих операх стали признанными вершинами в ее творчестве. Публика была готова носить Марию на руках, выгодные контракты сыпались один за другим.

Мария Каллас в роли Джулии в опере Г. Спонтини «Весталка»

Каллас всю себя отдавала пению, стремясь довести любую партию, любой жест до совершенства. «Я помешана на совершенствовании», – любила повторять она. Чтобы больше соответствовать своим ролям, в 1954 году Мария Каллас совершила настоящий подвиг – за несколько месяцев она похудела со ста килограммов до шестидесяти, превратившись из классической оперной певицы с габаритами афишной тумбы в красивую, стройную женщину. Что ей для этого пришлось сделать, неизвестно: говорили и про курс радикального голодания, и про некие чудодейственные таблетки, и даже про то, что Марии пришлось заразить себя глистами. На радостях Мария полностью сменила гардероб, скупив нарядов на несколько магазинов.

В своем новом облике она как нельзя лучше соответствовала своим героиням – Норме, Медее, Анне Болейн, Лючии… Слава ее давно уже вышла за пределы Европы; Мария Каллас много гастролировала, и зрители по всему миру имели возможность насладиться ее голосом и лично убедиться в правдивости всех титулов, которыми ее награждала щедрая на пышные эпитеты итальянская пресса: «непревзойденная», «неподражаемая», «божественная».. Теперь ее так называли в парижской Гранд-Опера, лондонском Ковент-Гардене и нью-йоркской Метрополитен-Опера. Всеми вопросами, связанными с контрактами, гостиницами, билетами и прочим, занимался Менегини. Когда он не мог сопровождать Марию в поездках, он звонил ей каждый день, требуя отчета обо всем – как идут репетиции, что сказала критика после выступлений, нравится ли ей гостиница и какого цвета платья она себе купила. А она писала ему подробнейшие письма и отправляла местные газеты с рецензиями.

Их брак был образцом счастливой стабильности, где было все – взаимное уважение, надежность, верность, чувство защищенности, общее дело и деньги. Не было только детей – сначала Мария очень хотела ребенка, но Менегини не разрешал ей беременеть, опасаясь за ее карьеру, а потом она сама оставила эту идею. Жизнь была расписана по минутам на много месяцев вперед: репетиции, гастроли, выступления, переезды… Казалось, ничто не может нарушить этот прекрасно отлаженный механизм – даже то, что после резкого похудения у Марии начали сдавать нервы. Она стала раздражительной, устраивала скандалы по пустякам – например, могла закатить прислуге скандал из-за того, что продукты в холодильнике стоят не на той полке, на которой она привыкла. Мария постоянно ссорилась с администрацией театров и партнерами по сцене, но примадонне все прощали – чем больше скандалов устраивала Мария, тем лучше она пела, тем больше страсти звучало в ее голосе, тем более убедительной была ее игра. Друзьями Каллас и ее мужа были самые видные итальянцы, среди которых – кинорежиссер Лукино Висконти, композитор Леонард Бернстайн, фельетонистка Эльза Максвелл.