50 знаменитых бизнесменов XIX – начала XX в.

Савва впал в жестокую депрессию — по Москве поползли слухи о его безумии. Он стал избегать людей, много времени проводил в полном уединении, не желая никого видеть. Супруга Морозова бдительно следила, чтобы мужа никто не беспокоил, и изымала поступавшую на его имя корреспонденцию. По настоянию родных был созван консилиум, который поставил диагноз: тяжелое нервное расстройство, выражающееся в чрезмерном возбуждении, бессоннице и приступах тоски. Врачи рекомендовали направить «больного» для лечения за границу.

В сопровождении жены Морозов уехал к Средиземному морю — в Канн и остановился в роскошном номере «Ройяль-отеля». Здесь, лежа в постели, 43-летний текстильный магнат 13 мая 1905 г. покончил с собой выстрелом в сердце. Люди из его ближайшего окружения говорили, что накануне ничто не предвещало трагической развязки — Савва Тимофеевич собирался в казино и был в нормальном расположении духа.

Многие обстоятельства этого самоубийства до сих пор не ясны. Поговаривали, что в гибели Морозова повинны социал-демократы, которые стали шантажировать своего «спонсора». Подобное объяснение имело широкое хождение в дореволюционной Москве и даже попало в мемуары С. Ю. Витте. Бросалась в глаза одна подозрительная деталь: незадолго до смерти фабрикант застраховал свою жизнь на 100 тыс. рублей, а страховой полис «на предъявителя» передал Марии Федоровне Андреевой вместе с собственноручным письмом. Об этом Андреева писала адвокату П. Н. Малянтовичу: «Савва Тимофеевич поручает деньги мне, так как я одна знаю его желания, и что он никому, кроме меня, даже своим родственникам, довериться не может».

Значительная часть этих средств впоследствии была передана «Феноменом» в фонд ленинской партии. Совокупность фактов вызвала к жизни версию, что знаменитый русский промышленник был застрелен из-за этого полиса, но официального подтверждения она не получила. Большая часть состояния Морозова отошла его жене, которая незадолго до Октябрьского переворота продала принадлежавшие ей акции мануфактуры.

Сразу после смерти фабриканта его семья столкнулась с непреодолимым препятствием. Согласно христианским канонам самоубийцу нельзя отпевать и хоронить на территории кладбища. Но морозовский клан, используя деньги и связи, начал добиваться разрешения на похороны в России. Властям были представлены путаные и довольно разноречивые свидетельства врачей о том, что смерть была результатом «внезапно наступившего аффекта». В конце концов, разрешение было получено, а слово «самоубийство» в прессе так и не появилось. Тело привезли в первопрестольную в закрытом металлическом гробу. В семейном склепе на Рогожском старообрядческом кладбище были организованы пышные похороны, а затем поминальный обед на 900 персон.

Рабочие Никольской мануфактуры на собранные средства заказали икону в церковь села Зуева «в вечное воспоминание незабвенного Саввы Тимофеевича Морозова, неустанно стремившегося к улучшению быта трудящегося люда». А по Москве еще много лет ходила легенда, что знаменитый промышленник и меценат жив и скрывается где-то в российской глубинке.

Морозова Варвара Алексеевна

 

(род. в 1848 г. — ум. в 1917 г.)

Русская предпринимательница, директор «Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий», крупнейшая московская благотворительница и меценатка.

Около 30 лет назад недалеко от московской станции метро «Кировская» еще стояло небольшое здание интересной архитектуры — Тургеневская библиотека-читальня, по которой и получила название расположенная рядом площадь. Но в одночасье, по прихоти одного из представителей советской власти, здание было уничтожено.

13 сентября 1883 г. на имя городского головы поступило заявление от Варвары Алексеевны Морозовой о намерении пожертвовать Московскому городскому общественному управлению 50 тыс. рублей на учреждение библиотеки-читальни в память скончавшегося незадолго до этого И. С. Тургенева. Бесплатная читальня должна была дать «возможность пользоваться книгами тем слоям городского населения, которым по состоянию их средств существующие библиотеки недоступны». Спустя полтора года читальню открыли в специально построенном для этого архитектором Д. Н. Чичаговым здании у Мясницких ворот рядом с Чистыми прудами, она принимала в день около 300 человек. Бесплатная библиотека была большой редкостью для того времени и добрым почином. По этому доброму примеру стали возникать и другие читальни: Островского, Гоголя, Пушкина.