50 знаменитых чудаков

В течение двух дней крепость подвергалась ожесточенной бомбардировке из 600 орудий. 11 декабря 1789 года войска подошли к Измаилу, и к четырем часам пополудни крепость была очищена от турок. В рапорте главнокомандующему Суворов писал: «Не бывало крепости крепче, не бывало обороны отчаяннее обороны Измаила, но Измаил взят… Солдаты мои проявили массовый героизм, забыв чувство страха и самосохранения». Великий полководец, понимая, что за любую победу щедро заплачено солдатскими жизнями, всегда подчеркивал их бесстрашие и самоотверженность. Когда же при свидании с главнокомандующим Потемкиным тот спросил: «Чем могу наградить тебя, Александр Васильевич?», то получил неожиданный ответ: «Кроме Бога и матушки государыни, меня никто не может наградить – я не купец и не торговаться с вами приехал». Этот ответ оскорбил Потемкина, и они расстались очень холодно. Возможно, поэтому Суворов, рассчитывавший на звание генерал-адъютанта, его не получил, а был произведен в подполковники лейб-гвардии Преображенского полка, полковником которого была сама Екатерина II. Кроме того, в его честь была выбита настольная медаль. Позже полководец признавался: «Чувствую непрестанно, что я за Измаил худо награжден, сколько ни философствую».

Следует отметить, что великий полководец в отношении наград был очень щепетильным. Он всегда отмечал солдатские заслуги, но не выпрашивать же награду самому себе, тем более зная, что ты ее достоин. Императрица же зачастую щедро жаловала людей недостойных. Суворовские анекдоты той поры рисуют фельдмаршала остроумным, немного фрондирующим мудрецом – рассказывают, что Суворов не раз намекал Екатерине, что «пора бы ценить генералов за их полководческие, а не мужские, достоинства…». Но сказать, что Александр Васильевич был часто несправедливо обойденным, трудно, потому что Екатерина II благоволила к нему. Однажды после учений, на которых она присутствовала, императрица обратилась к Суворову с вопросом, чем его наградить. Вся эта шумиха не нравилась Александру Васильевичу. Он не видел ничего замечательного в продемонстрированном им своем обычном строевом учении; в то же время для него было ясно, что больше всех успеют нажить капитал на успешных маневрах сам Потемкин и облепившая его туча прихлебателей. В этих условиях предложенная награда не радовала его, и на вопрос Екатерины он дал столь типичный для него, чисто эзоповский ответ:

– Давай тем, кто просит, ведь у тебя и таких попрошаек, чай, много. – И потом добавил: – Прикажите, матушка, отдать за квартиру моему хозяину: покою не дает.

– А разве много? – недоуменно спросила императрица.

– Много, матушка: три рубля с полтиной, – серьезно заявил Суворов.

Екатерина ничего не ответила на эту выходку; деньги были уплачены, и Суворов с важным видом рассказывал:

– Промотался! Хорошо, что матушка за меня платит, а то беда бы.

Впрочем, уезжая из Новороссии, государыня пожаловала злоязычному полководцу драгоценную табакерку, усыпанную бриллиантами.

«А я за гулянье получил табакерку с 7 тысячами рублей», – иронически писал он об этом.

Но подарки царицыны Суворов все же ценил. Так, однажды зимой Екатерине доложили, что полководец разъезжает по Петербургу в одном мундире (иные говорят – в старенькой шинели). Императрица подарила фельдмаршалу дорогую шубу. Впредь Суворов продолжал расхаживать в одном мундире, а вслед за ним шел офицер, несший в руках шубу. Вступая в покои императрицы, Суворов делал офицеру знак, и тот набрасывал шубу на плечи фельдмаршала.

Любимец Екатерины князь Потемкин долго видел в Суворове невзрачного и недалекого чудака. Он всячески старался унизить его перед императрицей. В «Загробных записках» князя Н. С. Голицына был описан один из таких случаев. Однажды Суворов был приглашен к обеду во дворец. Занятый разговором, он не касался ни одного блюда. Заметив это, Екатерина спросила его о причине. «Он у нас, матушка-государыня, великий постник, – ответил за Суворова Потемкин, – ведь сегодня сочельник, он до звезды есть не будет». Императрица, подозвав пажа, пошептала ему что-то на ухо; паж ушел и через минуту вернулся с небольшим футляром, в котором находилась бриллиантовая орденская звезда. Императрица вручила ее Суворову, прибавив, что теперь уже он может разделить с нею трапезу.

А вот что мы находим в сочинении Д. Н. Бантыш-Каменского «Биография князя Александра Васильевича Италийского, графа Суворова Рымникского, 3-го генералиссимуса». Екатерина Великая, «желая вывесть Потемкина из ошибочного его мнения об уме Суворова, присоветовала ему подслушать их разговор из соседней комнаты. Удивленный необыкновенным остроумием и глубокомыслием Рымникского, князь Таврический упрекнул его, зачем он с ним не беседует подобным образом. – “С царями у меня другой язык”, – отвечал Суворов».