В одной из записных книжек последних лет, размышляя о пережитом, она писала: «Во мне было много контрастов, и жизнь моя соткана из периодов, резко отличных друг от друга… Я обладала и до сих пор обладаю талантом „жить“. Много достигла, много боролась, много работала, но и умела радоваться самой жизни во всех ее проявлениях».
Кэмпбелл Патрик Стелла
(род. в 1865 г. — ум. в 1940 г.)
У многих народов мира существует поверье, что от имени ребенка зависит и его судьба. Интересно, задумывались ли об этом 21-летний Джон и 17-летняя Мария Луиджа Джованна Таннеры, когда 9 февраля 1865 г. нарекли свою дочку Беатрис Стеллой. Первое имя звучит на итальянский лад как Беатричче — так звали возлюбленную Данте, а Стелла переводится с латинского как «звезда». Девочке и впрямь было суждено стать звездой английского театра и любимой женщиной прославленного драматурга Бернарда Шоу.
Отец Стеллы был человеком легкомысленным, безвольным, расточительным и к тому же невезучим. Вскоре после рождения дочери и двух сыновей он разорился окончательно, но пристроился со всеми своими домочадцами неплохо — у своего деятельного, предприимчивого и холостого брата Гарри Таннера. Отца Стелла почти не видела, он постоянно где-то ловил за хвост удачу, и его племянникам заменил дядюшка. Девочка была искренно привязана к нему и своей красивой, но всегда грустной матери. Мария Луиджа Джованна принадлежала к знатному, но обедневшему итальянскому роду (ее отцом был граф Анджело Романи). Среди женщин своего круга она выделялась образованностью и культурой: знала итальянский, греческий и арабские языки, любила музыку и поэзию, переводила для детей на английский Данте и Ариосто и прекрасно пела. «У меня был отец, читавший только Дарвина и говоривший только о Дарвине, и мать, которая любила Данте, прежде всего Данте, и чья душа была пронизана красотой», — писала впоследствии Стелла Бернарду Шоу. Ее воспоминания о детстве отрывочны. Особенно ей запомнились арабские скакуны деда, верблюды и слоны, восточные базары и посещения своих шести теток по материнской линии, которые проживали в Европе.
Но если бы не Гарри Таннер, девочка так и осталась бы неучем. Она очень недолго посещала брайтонскую школу. Там ей было скучно. Дядюшка занялся ее образованием сам и особенно преуспел в литературе. А живя в течение года в Париже у тетки, девушка усердно посещала музеи, совершенствовалась во французском языке и серьезно занималась музыкой с известными педагогами. На вопрос: «Кем быть?» — Стелла ответить не успела. В 17 лет она безоглядно влюбилась в Патрика Кэмпбелла, который был старше ее на три года, и вышла замуж. Чувства были настолько сильны, что девушка не заметила, насколько новоиспеченный муж похож на ее легкомысленного отца. Беспечный молодой человек любил цветы и птичек, коллекционировал бабочек, хорошо пел и танцевал — не слишком много достоинств, чтобы создать семью. Через три года, когда иллюзии растаяли, на руках миссис Патрик Кэмпбелл были двое маленьких детей — сын Бео и дочь Стелла — и неприспособленный к жизни муж, который твердо решил, что удача ожидает его не где-нибудь, а в южных странах — колониях Англии. Многие годы она получала от супруга письма: то наивно-восторженные, то жалобно-беспомощные. Но если он мог позволить себе «искать удачу», то Стелле пришлось много и тяжело трудиться, чтобы содержать себя, детей, а заодно и высылать деньги Патрику на его очередные «прожекты» разбогатеть. Муж регулярно писал то об охоте на гиппопотамов (вот радость детям!), то о разработке алмазных шахт, лишь изредка вспоминая, что жена пытается выжить в одиночку: «Что я за животное: оставил тебя одну сражаться со всеми испытаниями и невзгодами». Стелла оказалась на удивление стойкой, мужественной и любящей женщиной. Она годами ждала своего Патрика. Ее близкие друзья говорили, что она отдала себя без остатка — всю свою любовь, нежность, сострадание, понимание и боль — мужу и от нее осталась одна великая актриса.