50 знаменитых любовниц

После кончины Эвы Перон ее культ принял новые формы обожествления. При жизни сторонники называли ее символом социальной справедливости, а после смерти объявили заступницей перед Богом. Профсоюзы обратились к папе Пию XII с просьбой канонизировать Эвиту как святую, однако получили дипломатичный отказ. Ватикан сообщал, что ему известна благотворительная деятельность Эвы Перон, но нет сведений о ее духовном подвиге во имя церкви. Тем не менее в Аргентине отправление культа Эвы уже осуществлялось. Оно началось с патетической траурной церемонии, когда приверженцы Эвиты впряглись в артиллерийский лафет, на котором находилась под стеклянной крышкой хорошо видная всем «спящая принцесса бедняков».

Вдовец, оповестивший граждан, что «Эвита ушла в вечность», никак, однако, не мог убедить народ, что она действительно умерла. Без его пламенной подруги аргентинцы перестали воспринимать должным образом его самого. Чтобы освободиться от этого призрака, Перон после месячного траура перестал упоминать имя своей жены при выступлениях и в официальных документах. Но ему так и не удалось освободиться от этой заслонявшей его тени ни на президентском посту, ни в изгнании, куда он был отправлен после свержения военными в 1955 г., ни после собственной смерти.

В 1973 г. Перон вернулся на родину и во второй раз стал президентом Аргентины. Его третья жена Исабель (дочь разорившегося банкира, танцовщица варьете и аполитичная посредственность) тщательно копировала Эвиту. Она красилась в золотистую блондинку и зачесывала волосы, как ее предшественница. Ее личный секретарь, слывший колдуном, совершил мистический ритуал по передаче энергии от Эвиты к Исабель, после чего образ Перона стал двоиться в глазах его сторонников: Эвита воплощала теперь светлую сторону его личности, а Исабель — теневую. Под руководством мужа ей удалось стать вице-президентом страны, более того, после смерти Перона в 1974 г. она автоматически заняла его президентское кресло. В память о своем супруге Исабель первым делом сделала то, что не успел сделать Перон: она вернула саркофаг с телом Эвиты в Буэнос-Айрес. Но это ей не помогло. В марте 1976 г. во время очередного военного переворота ее отправили в изгнание.

Интерес к феномену Эвиты не угасает и по сей день. Причем это касается не только ее родной Аргентины, но и других стран и континентов. Во всем мире издано множество биографических книг, написанных видными историками, появились различные художественно-документальные киноленты, драматические пьесы, мелодрамы и мюзиклы. Среди наиболее известных пьеса «Бриллиантовая орхидея» Дж. Уолдерса и Р. Ли, итало-аргентинский фильм «Эвита — супруга генерала Перона» режиссера Э. Миньоджи, американский фильм «Последнее танго» режиссеров Дж. Т. Хеккерта и Дж. Р. Роджера, рок-опера «Эвита» Т. Райса и Э. Л. Уэббера, а также снятый А. Паркером по ее мотивам кинофильм «Эвита» с популярной певицей Мадонной и Антонио Бандерасом в главных ролях. Но, несмотря на литературный, кинематографический, театральный и эстрадный бум, никто так и не сумел рассказать всю правду о жизни этой удивительной женщины и, тем более, разгадать тайну ее магического воздействия на людей.

Пиаф Эдит

Настоящее имя — Эдит Джованна Гассион (род. в 1915 г. — ум. в 1963 г.)

Великая французская эстрадная певица, гордость Франции, символ ее культуры, явление мирового музыкального искусства.

Главной темой песен Пиаф была любовь. Трагическая, изломанная, несчастная, дерзкая, всем своим порывом противоположная мелкому благополучию и мещанской благопристойности. Любовь — рок, любовь — испытание, любовь — проклятие, ниспосланное судьбой. Такой была и ее жизнь.

Личная жизнь Эдит Пиаф не пример для подражания. В ней было все: и дружеские отношения, и мимолетные увлечения, и конечно любовь. Едва кончалась одна большая любовь, начиналась другая. В этом у нее было свое правило: «Женщина, которая позволяет, чтобы ее бросили, — круглая дура. Мужиков пруд пруди, вон сколько их по улицам ходит. Только нужно найти замену не после, а до. Если после, то тебя бросили, если до — то ты! Большая разница».

Этот принцип Эдит всегда применяла с сознанием исполняемого долга. Ни один мужчина не мог ее переделать. И если находился такой, кто пытался ее бросить, он попадал впросак — она уже давно была на несколько корпусов впереди. Пока новый любовник еще не мог жить с нею под одной крышей, она молчала, держала при себе старого, считая, что в доме всегда должен быть мужчина: «Дом, где не валяется мужская рубашка, где не натыкаешься на носки, галстук, висящий на спинке стула еще теплый пиджак, — это дом вдовы, в нем тоска и мрак».