50 знаменитых любовниц

А в своей газете он стал публиковать сведения «из первых рук» о личной жизни приемной дочери. Даже первое увлечение Роми обаятельным молодым актером Хорстом Бухгольцем стало достоянием прессы. Мать и отчим полагали, что таким образом создают юной актрисе дополнительную рекламу. А в душе Роми назревал кризис: с одной стороны, она была избалованной, окруженной вниманием и заботой, тщеславной и себялюбивой девушкой, а с другой — ощущала себя обделенной и обиженной.

Любимица немецкой публики за пять лет снялась в 12 картинах, но в памяти зрителей надолго осталась как непревзойденная исполнительница роли Сисси (Зисси) — императрицы Елизаветы Австрийской, о которой в народе складывали легенды. Роми была настолько естественной в этой костюмированной «мыльной опере», что когда в 50-е гг. в Вене Елизавете Австрийской поставили памятник, статуе придали черты Шнайдер. В историю кинематографа юная актриса вошла в кружевах и пышных юбках. Этот образ муссировался режиссерами из картины в картину, и Роми готова была бежать на край света, лишь бы избавиться от надоевших париков.

Два фильма из задуманной режиссером Э. Маришкой четырехсерийной «альпийской баллады» о Сисси были восторженно встречены не только в Европе. С триумфом прошла в 1957 г. туристическая поездка Роми с матерью по Америке. Но здесь ее ожидало и внезапное фиаско — пробы на голливудской студии закончились провалом. Впервые юная актриса задумалась об отсутствии у нее серьезной актерской школы. Ее желание поступить в «Актерскую студию» Ли Страсберга мать пресекла категорическим напоминанием — ее время расписано по часам на несколько лет вперед.

Роми смиренно снялась в «Судьбоносных годах императрицы», но эта роль «стояла ей костью в горле». От участия в четвертой серии она решительно отказалась и доказала всем, а в первую очередь себе, что в состоянии сыграть героиню, переживающую на экране сложный душевный кризис («Девушки в униформе», 1958 г.). Обожавшие Шнайдер немцы нарекли ее «Невестой Германии», для семьи она стала «курицей, несущей золотые яйца». Ей надоела постоянная опека и зависимость. Вот и контракт на участие в фильме «Кристина» мать подписала, даже не посоветовавшись с дочерью. Эти съемки перевернули жизнь Роми.

Первая встреча молодой, но знаменитой актрисы и никому не известного начинающего актера произошла в парижском аэропорту. «Помню каждую мелочь… Мы прилетели в Париж, где уже на аэродроме французская кинокомпания организовала встречу прессы со мной и моим будущим партнером. У трапа стоял чрезвычайно красивый, чрезвычайно молодой и чрезвычайно модно одетый человек — Ален Делон. Он не говорил по-английски, а я по-французски. Мы пытались разговаривать, мешая отдельные слова разных языков. С настоящим Аленом я познакомилась уже позже, в Париже. Это был еще совсем юный, растрепанный и дикий молодой человек в голубой джинсовке и спортивной майке. Он всегда и всюду опаздывал и с невероятной скоростью носился по улицам Парижа в своем „рено“. О нем постоянно рассказывали всяческие небылицы. Сначала мы совсем не понравились друг другу. Мы так ссорились, что Жан Клод Бриали, наш партнер по фильму, вынужден был постоянно быть рядом с нами, тщетно пытаясь примирить нас», — записала Роми в дневнике. Ален был невоспитан, она — жеманна, он грубил, она дулась, он насмехался, она презирала. «Надутая немецкая гусыня, пресная венская булка», — бурчал Делон себе под нос. Роми капризничала, как королева, но все чаще заинтересованно поглядывала в его сторону — он был таким естественным, каким-то… настоящим, совершенно непохожим на окружавших ее ранее мужчин.

Как раз в это время состоялся кинофестиваль в Брюсселе. Впервые они не ссорились. Недоразумения остались в прошлом. Оказалось, что при всех различиях взглядов, манер, воспитания, поведения молодых людей объединяет не только влюбленность. Их роднила какая-то духовная близость, которая до конца жизни будет притягивать их друг к другу.

Съемки закончились, но Роми была счастлива, впервые она искренне любила и была любима. Франсуаза Саган, близкий друг Шнайдер и Делона, вспоминала: «Она испытала с Аленом такую любовь, которая дается не каждой девушке. Это была настоящая юная любовь. Ален был мужчиной ее жизни, и Роми отдала бы все на свете, чтобы быть его женой». Да и как можно было не влюбиться «императрице» в оживленного, яркого, остроумного «сына улицы». Роми пошла на открытый бунт: она не вернулась домой. «Это был настоящий побег. Я такая. Во всем иду до конца, расходую себя без остатка. Любить могу только всем сердцем… Я была счастлива — я не обманулась: чувство мое оказалось взаимным… Разлука была невыносима обоим. Теперь мы принадлежали только друг другу… Оба молодые, независимые…»

Любовь подарила Роми новый, полный свободы мир взамен расчетливого и рационального. Немецкая публика так и не простила ей бегства к «какому-то французику». «Мы любили ее, пока она оставалась Сисси, и возненавидели, когда она убежала в Париж с юношей по имени Ален Делон. Жаль, что она стала продажной девкой…»