50 знаменитых скандалов

В такую машину Лимонов боялся превратиться больше всего. Возникшая любовь к поэзии, впоследствии переросшая в страсть, оторвала его от тяги к уголовщине, где он пытался реализовать себя как сильную личность: в 15-летнем возрасте Эдуард начал писать стихи и примерно в то же время участвовал в ограблении магазина, о чем рассказал в своей книге «Автопортрет бандита в отрочестве». Собственные поэтические эксперименты, интересные узкому кругу людей, стали питать тонкий росток, из которого и выросло «лимонное деревце» с гибким, но несгибаемым стволом и терпкими, кисло-горькими, но полезными плодами — его рассказами, стихами, романами. Эдуард стал типичным для СССР порождением андеграунда, интересным немногим собратьям по перу и убеждениям. Некоторые же просто воспринимали его как интересного, умного человека, с юности пытавшегося взрастить себя как незаурядную личность. Однако литературное поприще не давало средств для существования, и по окончании в 1963 году восьмилетки он два года работал сталеваром, монтажником-высотником, портным, продавцом книг. Там же, в Харькове, Эдик Савенко и стал Лимоновым. Его литературно-партийная фамилия возникла из детской игры, в которой у каждого из участников было свое прозвище: «Кто-то там был Буханкиным, кто-то Одеяловым, такие нелепейшие смешные имена. Один из друзей придумал мне Лимонова. Так это прозвище стало моим псевдонимом. Что называется, прилипло».

Знакомства с необычными людьми, в частности с безумной оригиналкой, художницей-экспрессионисткой Анной Рубинштейн, ставшей его первой гражданской женой, заставили его в 1966 году «завоевывать» Москву. Об Анне Лимонов до сих пор вспоминает с иронией в своих романах, но в то же время между строк невооруженным взглядом заметна и теплота чувств, что с ним редко бывает. В столице пришлось несладко: он жил без прописки, за год похудел на 11 кг, а для заработка даже шил брюки сотрудникам журнала «Смена», «Литгазеты» и даже (по словам самого Эдуарда) Булату Окуджаве и Эрнсту Неизвестному. Зато он познакомился с московским литературным андеграундом: Арсением Тарковским, Венедиктом Ерофеевым, Леонидом Губановым, Игорем Ворошиловым, Владимиром Батшевым, Николаем Мишиным, Евгением Бачуриным, Евгением Сабуровым. Своим учителем в тот период Лимонов называет художника и поэта Евгения Крапивницкого.

Под влиянием своих новых друзей Эдуард начал писать короткие авангардные рассказы, издал пять самиздатовских сборников своих стихов и стал обращать на себя внимание не только столичной богемы, но и правоохранительных органов. В октябре 1973 года, расставшись с Анной (в 1990 году она повесилась на ремешке от дамской сумочки, после чего разразился огромный скандал), Лимонов женился на своей новой подруге — Елене Щаповой. А через неделю после этого события его вызвали на Лубянку и предложили стать осведомителем. Чекисты хотели, чтобы он поставлял сведения о венесуэльском посольстве, где молодожен часто бывал с супругой и даже дружил с послом. Однако Лимонов не согласился: «Если бы они мне предложили по-серьезному: «Дорогой товарищ Савенко-Лимонов, мы хотим направить вас в академию КГБ», я бы, наверное, пошел, но стучать, быть какой-то шестеркой — отказался. Тогда мне подсунули бумагу о моем выселении из Москвы».

И как только Лимонов подписал бумаги, ему тут же предложили уехать из страны. насовсем. Для Эдуарда это оказалось потрясением, так как жизнь его вполне устраивала, да и на тот момент ни в каких скандальных мероприятиях он участия не принимал. Но КГБ выбрасывало из Союза все чуждые, антисоциальные элементы, и весной 1974 года супруги оказались в Вене, потом переехали в Рим, а оттуда — в Нью-Йорк. В США Лимонов сменил множество мест работы и освоил 13 профессий: каменщик, официант, гувернер, мажордом и т. д. В 1975–1976 годах он работал корректором в нью-йоркской газете «Новое русское слово», где сблизился с американскими троцкистами тенденции «Социалистической рабочей партии», посещал их собрания, пикетировал здание «Нью-Йорк Таймс» и даже был вызван для беседы в ФБР.

Америку Лимонов не понял и не принял. Написанные им в США романы отрицали американский образ жизни, и от них даже не попахивало антисоветизмом. И это — у поэта, изгнанного из СССР как чужеродный элемент. Работая мойщиком посуды в ресторане, слугой в богатом доме или живя на пособие для эмигрантов, Лимонов начал писать прозу. Написанный в мрачном и грязном отеле «Винслоу» роман «Это я, Эдичка» дал миру нового писателя, который нашел способ самовыразиться искренне, истерично, а по мнению некоторых — даже гениально. Скандальность роману придал не столько сюжет, сколько ненормативная лексика и откровенные сексуальные сцены, прежде всего однополые, впервые столь натуралистически описанные в русской литературе.

После того как первое издание книги публично сжигали американские эмигранты, имя автора стало нарицательным.