50 знаменитых скандалов

8 апреля 1978 года стало началом самого громкого за всю историю СССР скандала. Аркадий Шевченко — заместитель Генерального секретаря ООН, чрезвычайный и полномочный посол СССР в ООН, доверенное лицо министра иностранных дел СССР Андрея Громыко — попросил политического убежища в США. В книге «Разрыв с Москвой», изданной в 1985 году в эмиграции, Шевченко оправдывал свой побег из СССР протестом против тоталитарной системы и называл себя ее жертвой. Но, как известно, у всякого человека есть два мотива поведения: один — истинный, и второй, который красиво звучит…

Это событие произвело впечатление разорвавшийся бомбы: 8 апреля 1978 года Аркадий Николаевич Шевченко, чрезвычайный и полномочный посол СССР в ООН, заместитель Генерального секретаря ООН по политическим вопросам, дипломат высочайшего уровня, который достиг, казалось, всех мыслимых и немыслимых высот, попросил политического убежища. Это казалось необъяснимым: для чего 48-летнему кандидату на должность заместителя министра по вопросам разоружения (ее «пробил» у Брежнева благоволивший к Шевченко министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко) ломать всю свою жизнь? Во имя чего он пожертвовал высокой международной должностью, огромным окладом, наконец, перспективой почетной и обеспеченной старости?

По МИДу сначала шепотом, а после открыто поползло страшное слово: «измена». Побег Шевченко затронул судьбы многих людей. Шевченко имел репутацию доверенного советника министра — в том числе и по связям с КГБ. Он имел доступ к особо важным документам этого ведомства. Но главной причиной опасений А. А. Громыко было другое. Шевченко, в силу своего служебного положения и личных связей, владел важной политической информацией, к которой имел доступ как в представительстве СССР в ООН, так и в Москве. Последствия случившегося представлялись более серьезными, чем от предательства полковника ГРУ Пеньковского, работавшего на ЦРУ и английскую разведку.

Разбирательство в КГБ велось на самом высоком уровне. Чекисты прекрасно понимали, что Шевченко — не наивный турист, пожелавший остаться в «капиталистическом раю». Это означало, что ситуация намного серьезнее и Шевченко завербован ЦРУ. Во время расследования побега Шевченко выяснилось, что его поведение не раз вызывало подозрение у разведчиков. Например, резидент КГБ в Нью-Йорке Юрий Иванович Дроздов позднее упоминал в своих мемуарах, что еще в 1975–1976 годах они «чувствовали, что в составе советской колонии в Нью-Йорке есть предатель… Круг осведомленных сузился до нескольких человек. Среди них был и Шевченко». Еще один разведчик, Леонов, который находился в США одновременно с Ю. Дроздовым, однажды был просто поражен, когда Шевченко на одном из дипломатических приемов встретил его словами: «Привет, товарищ генерал!». Сегодня такая вольность не кажется чем-то выдающимся, но в то время она резко выбивалась из общего фона и не могла не настораживать.

За Шевченко было установлено негласное наблюдение, и все поступавшие данные о нем направлялись в Центр. Но в управлении внешней контрразведки, которое в то время возглавлял О. Д. Калугин, они часто ложились под сукно, ведь Шевченко был протеже самого Громыко, а раз министр считал его «вне подозрений», это мнение стоило учитывать. После измены Шевченко все доклады были переданы председателю КГБ Андропову. Но он решил не выносить сор из избы и сказал Дроздову: «В деле с Шевченко ты был прав, я прочитал все материалы. Это наша вина. Наказывать тебя за него никто не будет, но и Громыко. тоже снимать не будем».

Но это не означало, что КГБ решило не искать виновных. По неписаным законам того времени за предательство Шевченко должна была ответить его семья.

В день, когда Аркадий Шевченко попросил политического убежища, его сын Геннадий, атташе отдела международных организаций МИД СССР, находился за границей как эксперт советской делегации в Комитете по разоружению. 9 апреля его внезапно оформили дипкурьером, приказали срочно доставить в Москву секретный пакет и отправили на родину в сопровождении третьего секретаря представительства В. Б. Резуна. Как только Геннадий сошел с трапа, ему сообщили, что его отец остался в США. Это означало конец дипломатической карьеры Шевченко-младшего. Жену Аркадия, Леонгину (Лину) Шевченко, вернули в Москву в тот же день. Она не стала ждать неминуемого разбирательства и 8 мая 1978 года покончила с собой. Ее тело обнаружил сын.

Прошло всего несколько дней после похорон Лины Шевченко, когда в ее квартиру на Фрунзенской пришли следователи КГБ. Они с изумлением рассматривали драгоценности с бриллиантами, рубинами, изумрудами и сапфирами, иконы рублевской школы с золотыми и серебряными окладами и старинный алтарь. На их фоне роскошные шубы, горжетки из чернобурки и песца и отрезы тканей казались мелочью…