50 знаменитых скандалов

В детстве (Стас родился в 1951 году) он был серьезным парнем: родители рано умерли, и его с братом Сергеем определили в интернат. С малых лет мальчик мечтал стать актером и, закончив школу, решил попытать счастья в столичных театральных вузах. В Москве его не приняли, а в Ярославле серьезно обидели словами: «У вас прикус неправильный. Собачий». Жить на что-то надо было, и Садальский прошел рабочую закалку учеником токаря на Ярославском моторном заводе, попутно занимаясь самодеятельностью при Доме культуры. Год отмучившись на производстве и засунув подальше значок «Ударник коммунистического труда», Стас рванул в северную столицу. Но теперь он был умнее и понял, что нужна хоть какая-нибудь протекция. Своей наглостью он поразил Алису Фрейндлих, сказав ей: «Вот у вас тоже собачий прикус, вы везде играете, а меня отовсюду гонят». Растроганная актриса протолкнула его в мастерскую знаменитой О. Андровской.

Экзамены в ГИТИС, конечно, пришлось пройти. Не обошлось и без конфуза: приемная комиссия, с удивлением рассматривая неуклюжего абитуриента с нарушенной дикцией, попросила… ее напугать. Возможно, мэтры ожидали, что Стас начнет корчить страшные рожи, но он, не задумываясь, схватил графин с водой и разбил его над головами членов жюри. Комиссия была напугана так, что Садальского приняли без разговоров. Слова своих педагогов, старейших преподавателей ГИТИСа Ольги Андровской и Григория Конского: «Артисты бывают всякие, надо только уметь из своих недостатков сделать достоинства», — он запомнил на всю жизнь.

Окончив институт в 1973 году, Садальский попал в Театр имени Маяковского, откуда вылетел через два дня, сделав замечание маститому режиссеру: «А почему вы так грубо разговариваете с актером?». Следующим этапом стали восемь лет в массовке «Современника», где в конце концов он попал под сокращение и снова оказался не у дел. По словам Садальского, Галина Волчек выгнала его из театра за профнепригодность, он очень злился, а теперь благодарит за это.

Затем был театр «На Юго-Западе», но и там Стас не ужился с коллегами. С тех пор Садальский играет на сцене только по договорам и без работы не остается: с начала 1980-х он стал знаменитым киноактером, и вся страна уже знала его по кино- и телеролям. Впервые Садальский сыграл в фильме «Город первой любви» (1970), потом было еще несколько картин и долгий перерыв, совпавший по времени с прозябанием в «Современнике». А в 1979 году на экраны вышел фильм, прославивший всех, кто в нем снимался, — «Место встречи изменить нельзя». Садальскому досталась там маленькая роль шепелявого карманника Кирпича, но этого было достаточно, чтобы актера заметили и полюбили все зрители. Как вспоминает актер, поначалу на съемках его сильно раздражал Высоцкий, разодетый во все французское. «А это кто у нас все время ошивается?» — спросил как-то Стас у Владимира. «Это Марина Влади», — ответил Высоцкий. И Садальский тут же сделал фирменное выражение лица — мол, подумаешь! Но когда Высоцкий придумал ему фирменный говорок Кирпича, сердце Стаса растаяло: все, что касается работы, для Садальского свято и по сей день. С тех пор Высоцкий стал для Стаса непререкаемым авторитетом. Правда, он знал тогда, что слово «кирпич» возненавидит до дрожи, потому что все на улице, даже дети, долгие годы будут бежать за ним, тыкать пальцами и кричать: «Кирпич идет!»

После этого успеха режиссеры наперебой стали приглашать Садальского сниматься, и он не отказывался. На следующий год артист сыграл свою самую, пожалуй, знаменитую кинороль в трагикомедии «О бедном гусаре замолвите слово». Там лихой гусар пел, фехтовал и. нравился женщинам. На съемках фильма Садальский ухитрился подраться с добрейшим Евгением Леоновым. «Не будем говорить, кто был прав, кто виноват, но Рязанов сказал мне, что если я не извинюсь перед ним, то мы расстанемся. Есть люди, которых надо уважать. Мы с ним уже не разговаривали, были в натянутых отношениях, последний день съемок, озвучивание. Стоим рядом. Я думаю, какой мерзкий Леонов, а он наверняка думает, какой мерзкий этот Садальский, противный. И вдруг он мне говорит: «А ты знаешь, как писают фашисты?». Я говорю: «Как?» Он отвечает: «Сейчас покажу». Достал и начал рисовать фашистские знаки. «А как коммунисты?» — спросил я. И мы уже рисовали звезды вместе. Злость как рукой сняло».