А система, с которой норовил сражаться Унабомбер, отомстила ему сполна, превратив в собственный продаваемый элемент. Церковь эвтаназии, например, заработала на торговле наклейками с лозунгами Казински 25 000 долларов, издатель К. Лоусон, напечатавший его манифест отдельной книгой, получил несколько миллионов прибыли. А родной брат и сейчас продолжает торговать недоброй славой Унабомбера: выиграв по суду у ФБР (!) право на владение хижиной Теодора, он собирается открыть в ней музей.
Сам террорист по решению суда обязан выплатить 250 000 долларов своему адвокату, а 215 000 – семьям пострадавших от взрывов. Некоторые личные вещи он хочет продать, чтобы частично возместить причиненный им ущерб. Долгое время Казински надеялся заразить своей идеей общество: в тюрьме он писал книги и статьи, которые неоднократно публиковались, а полученные гонорары перечислял пострадавшим. Но в этом году Унабомбер, похоже, сломался. Он подал прошение о пересмотре своего дела, в котором доказывает, что не является шизофреником, и требует для себя смертной казни.
КАМО
Симон Аршакович Тер-Петросян родился в 1882 году в Гори, в семье торговца мясом. Образования получить не смог: даже из трехклассного училища его отчислили за неуспеваемость и полную неспособность к учебе. О дальнейшей судьбе мальчишки «позаботился» его земляк и друг Иосиф Джугашвили, который свел Симона с социал-демократами. Их дома – богатый дом Тер-Петросяна и жалкая лачуга Джугашвили – стояли по соседству. Эти двое ребят дружили с малолетства.
Тер-Петросян, не отличавшийся спокойным и покладистым нравом даже в общении с родными, среди ровесников был известен как изворотливый, хитрый и жестокий человек. К тому же он обладал значительной физической силой, абсолютным бесстрашием и какой-то гипертрофированной гордостью. В общем, Симон рос признанным лидером среди ребят. Однако когда рядом с ним появлялся Сосо, мальчишка моментально терялся, попадая в странную зависимость от своего приятеля, и превращался в безропотную тень, исполнительного вассала при властном Иосифе. Сосо прощались все выходки, даже насмешки; при этом остальные очень жестоко расплачивались за значительно меньшие провинности. Отец Тер-Петросяна не раз злился, видя безропотную покорность сына нищему соседу. Он не мог понять: что нашел его наследник в этом голодранце, если в Гори предостаточно достойных людей? И каждый раз, увидев мальчишек вместе, вздыхал: не доведет этот Сосо сына до добра. Однако всякие увещевания были бесполезны: стоило появиться Джугашвили, как все нравоучения отца тут же забывались.
Именно Сталин подметил у Симона, считавшегося безнадежным учеником, совсем другие способности: как никто другой, он мог организовать людей для проведения демонстрации, создать подпольную типографию, вооружить и обучить боевиков. Кроме того, этот прирожденный террорист был незаменим в вопросе пополнения партийной кассы. Его не смущали ни разбои, ни грабежи. И хотя официально считалось, что большевики получают деньги исключительно из добровольных пожертвований, на деле все обстояло далеко не так безобидно; Ленин сам дал «добро» на проведение многих терактов, осуществленных товарищем Камо.