50 знаменитых загадок древнего мира

Осталось выяснить, что за угроза нависла над городками, исчезнувшими между 1230 и 1190 годами до н. э. Что их погубило? Можно сослаться на грабительские рейды «народов моря», упоминаемых в триумфальных надписях египетских фараонов Меренптаха и Рамзеса III. Но эти народы не являлись ни македонцами, ни фракийцами, ни иллирийцами, а, по-видимому, жили на берегах Азии и Африки. Микенские письменные источники о них ничего не сообщают, вся греческая история их игнорирует. А сама организация обороны в Греции, грозные крепости, вербовка армий, крепкие экономические и военные структуры, экспансия и жизнестойкость ахейцев в течение двух веков исключали возможность внезапного нападения на их земли, тем более – банд морских разбойников. Не верится, что военные вожди – спутники Агамемнона – могли опасаться внешних врагов. Абсолютно все свидетельствует против этого. Независимые правители Микен, Пилоса или Иолка окружали свои крепости неприступными стенами скорее для того, чтобы защититься от себе подобных, нежели от варваров.

Города рано или поздно должны были ослабить многие проблемы: эпидемии, голод, засухи, наводнения, случайные пожары, кишечные заболевания, но в первую очередь – смертоносные войны с соседями. Чтобы попытаться объяснить катастрофу, уничтожившую между 1250 и 1200 годами до н. э. столько «ладно скроенных» дворцов и прекрасно укрепленных твердынь, надо одновременно принять в расчет или сложить вместе несколько причин. Наиболее распространенным мог быть следующий механизм распада: мелкие монархии так расцвели и окрепли благодаря земледелию, скотоводству и развитию ремесел, что вызвали ненависть подчиненных народов и менее удачливых соседей. Царствующий дом могли ослабить сразу несколько несчастий: недороды, кораблекрушения, болезни, соперничество, недостаток взаимопонимания, старость правителя. Все это потрясало общество снизу доверху. Целый рой мелких местных вождей восставали, отказывались платить налоги, а при случае не брезговали пиратством и разбоем. Самые храбрые сговаривались между собой и шли брать дворцы, где, как все знали, было полным-полно сокровищ, а законный хозяин, как Одиссей или Ахилл, отправлялся искать удачи в Троаду. Нельзя безнаказанно на столько лет оставлять Пенелопу во дворце одну, среди множества молодых претендентов. Рассказы трагических поэтов об Эдипе, о Тесее, о кровавых «разборках» Атрея, Фиеста и их наследников – вся эта ужасная череда бунтов и схваток из-за наследства, видимо, в целом отражает повседневную действительность второй половины XIII в. до н. э. Возможно, Троянская война – самый яркий и достоверный пример восстаний, которые привели к уничтожению всей ахейской цивилизации.

Неужели от этой столь многотрудной эпохи совсем ничего не осталось? От стольких честолюбивых замыслов и надежд, от побед и свершений, от великих охотничьих предприятий и дерзновенных путешествий… Неужели сохранились лишь звучные имена и прекрасные легенды? А как же ремесленники, пастухи, мореходы?

Разумеется, микенское наследие – не улыбка, не цветок среди песков, не мечта о счастье, и оно совсем не такое, как величайшие сокровища минойского Крита. Тем не менее, современники Одиссея и Агамемнона тоже оставили грекам I тысячелетия до н. э. кое-какие непреходящие ценности, которые дошли и до нас. Конечно, это не золотые маски из Микен, весьма уродливые и вдобавок никому не известные до 1876 г. Микенцы оставили нечто гораздо более долговечное, чем все складки их одежд, все сокровища их гробниц, чем все их длинные деревянные галеры, горшки из глины или бронзы и даже великолепные каменные цитадели: свой дух, идеи, изобретения, мораль. И в первую очередь словарь, которым все еще пользуется человечество, – религиозный, политический, юридический, ремесленный и военный. Среди тысяч других слов в языках народов мира живут и понятие «богов» (theos), и «народовластие» (demos), и «архитектура» (tekton), и «врач» (jater)… Восхваления непокоренных и надгробные песнопения в честь усопших героев подтолкнули воображение эпических поэтов, а потом и драматургов. Греческий театр трагедии родился из реальных драм, случавшихся в Фивах, Тиринфе, Аргосе. Микенская Греция собрала поразительную коллекцию примеров для грядущих поколений. Мужчины и женщины, бывшие некогда реальными личностями, превратились в классические персонажи, олицетворяющие различные типы страстных борцов. Отлично зная, что все судьбы взвешены заранее, они обладали именно страстью к опасности, риску, игре и даже в честь погибших устраивали спортивные состязания. Потомки сохранили их страсть навсегда.