50 знаменитых загадок истории Украины

Спектакль продолжался. Столыпин вместе с министрами сидел в первом ряду, от императора его отделяли всего пять кресел. Премьер был, как всегда, суров и сосредоточен. В продолжении всего спектакля за ним внимательно следили двое: начальник киевской охранки Н. Кулябко и сидевший в 18-м ряду смуглый молодой человек в модном фраке.

В антракте, после второго акта спектакля, Кулябко незаметным жестом пригласил Богрова следовать за ним. В коридоре у них состоялся короткий разговор, после которого «Аленскому» было приказано немедленно ехать домой. Богров направился к выходу, но пока Кулябко с кем-то разговаривал, за его спиной вернулся в зал. Держа в руках программку, он медленно направился к сцене, возле которой премьер разговаривал с министром императорского двора бароном Фредериксом и графом Потоцким. Не доходя буквально двух шагов до премьера, Богров выхватил из кармана браунинг и навел его на Столыпина. Тот даже не пошевелился, он хорошо видел, как у молодого человека дрожит рука. Прогремели два выстрела. Одна пуля пробила руку премьера и, срикошетив, попала в ногу музыканта Берглера. Вторая попала в орден Святого Владимира на груди Столыпина, изменила при этом направление полета и вошла в правую сторону груди.

Террорист резко повернулся и направился к левому выходу. Создалось впечатление, что он шел не спеша, лишь втянул голову в плечи. Позади уже была половина пути к спасительному выходу. В зале поднялся страшный шум, раздались истерические крики: «Держи его!» В зал бросились зрители, среди которых были и генерал Курлов, и Кулябко. Их опередил полковник Свиридович: «Я вбежал в зал, по стульям достал до министра Столыпина, бросился к преступнику и замахнулся на него саблей». Через минуту элегантного молодого человека смяла толпа. Казалось, вот-вот произойдет самосуд. Жандармам с трудом удалось оттеснить убийцу от разъяренной толпы. Жандармский полковник А. Иванов перекинул террориста через барьер (есть версия, что он таким образом сорвал план охранки, согласно которому Богров должен был быть убит на месте покушения). К задержанному подбежал Кулябко и, взглянув в его залитое кровью лицо, прохрипел: «Это Богров». Из разорванного фрака убийцы извлекли браунинг, в котором было еще шесть патронов и удостоверение на имя присяжного поверенного.

Раненный двумя пулями П. Столыпин сохранял присутствие духа. По словам киевского губернатора Тирса: «Петр Аркадьевич как будто не сразу понял, что случилось. Он наклонил голову и посмотрел на свой белый сюртук, который с правой стороны под грудной клеткой уже заливался кровью. Медленными и уверенными движениями он положил на барьер фуражку и перчатки, расстегнул сюртук и, увидя жилет, густо пропитанный кровью, махнул рукой, как будто желая сказать: „Все кончено!“ Затем он грузно опустился в кресло». К раненому подбежали лейб-медик профессор Г. Рейн и доктор Афанасьев, потом генералы и министры. На балконе появился Николай II. Столыпин повернулся к нему и поднял окровавленную руку, показывая жестом, что все нормально. Затем осенил крестным знамением себя и царскую ложу и тихо произнес: «Счастлив умереть за царя и Отечество».

Столыпин был доставлен в больницу доктора Маковского. После консилиума появилась надежда на его спасение. От мгновенной смерти премьера спас крест Святого Владимира, из-за которого пуля не попала прямо в сердце. Однако она повредила грудную клетку, плевру и печень. Несмотря на все старания докторов и удачно сделанную операцию, 4 сентября состояние Столыпина резко ухудшилось, а на следующий день он скончался.

О смерти премьера Николай II узнал утром 6 сентября и сразу же поехал в больницу Маковского, где присутствовал на панихиде. На этом государь посчитал свою миссию законченной и в тот же день вместе со всей свитой отбыл из Клева.

А что же делала в это время охранка? Сразу же после ареста Богрова поступил приказ немедленно арестовать всех скрывавшихся у него в доме «злоумышленников». Вместе с филерами, сторожившими подъезд, жандармы ворвались в квартиру, но… все 12 комнат были пусты. «Где же ваши террористы?» — спросил ротмистр П. Самохвалов у старшего филера С. Демидюка. «Теперь ясно, что морочил он нас!» — последовал ответ.

Кем же в действительности был Дмитрий Богров? Зачем он совершил покушение, как оно могло произойти и кому было выгодно — все это по-прежнему остается до конца не проясненным.

Попробуем для начала разобраться с личностью убийцы. Дмитрий Григорьевич Богров (он же Мордка Гершкович) родился в 1887 году в богатой еврейской семье. Его отец, Григорий Григорьевич, по специальности был юристом, присяжным поверенным. Он считался видным представителем киевской элиты — на Бибиковском бульваре ему принадлежал солидный дом стоимостью в 400 тысяч рублей. Денег он на ветер не бросал и был довольно-таки скупым человеком.