50 знаменитых загадок истории Украины

Несмотря на все недоразумения, оригинальность находки Мусина-Пушкина все же была доказана. Первое слово в этом вопросе сказал Калайдович. Уже в 1818 году он нашел приписку, сделанную в «Апостоле» 1307 года. Неизвестный копиист процитировал в ней фразу из «Слова…», причем складывалось впечатление, будто эти слова имели в то время большое значение. Исследователя поддержал профессор Московского университета Тимковский, сопоставивший тексты «Задонщины», где речь шла о большой битве на Дону с татарами в 1380 году, и «Слова…». Профессор считал, что «Задонщина», созданная в XIV столетии, является не чем иным, как обычной переработкой более древнего текста — находки Мусина-Пушкина. Кроме того, Тимковский указывал на стилистические сходства в таких литературных памятниках, как «Слово Адама ко Лазарю», «Задонщина» и «Слово о полку Игореве». К делу отстаивания подлинности и древности спорного текста подключился также Карамзин, который доказал родственность стиля сгоревшей рукописи с Галичской летописью. После этого версия фальсифицирования хронографа была признана несостоятельной и больше не рассматривалась.

В настоящее время подавляющее число исследователей также не считают, что «Слово…» — подделка XVIII века. Объяснение звучит просто: у каждой мистификации должна быть цель. А в данном случае ее, по большому счету, просто нет. Как правило, сомнения относительно подлинности высказывают не лингвисты, а литературоведы и историки, которые не осознают количества и степени сложности правил, которые надо соблюсти, чтобы осуществить безупречную подделку. Академик Андрей Анатольевич Зализняк, выдающийся ученый-лингвист (его перу принадлежит много трудов в разных областях языкознания), наглядно продемонстрировал, с какими сложностями должен был бы столкнуться имитатор XVIII века, решивший подделать текст XII столетия, учитывая, что тот дошел до него в списке XV–XVI веков. Такому имитатору пришлось бы учесть сотни разнообразных моментов орфографического, морфологического и иного характера (включая, кстати, и ошибки, которыми обычно сопровождалось копирование древнего текста переписчиком) и при этом не упустить диалектные особенности, характерные для древних писцов, происходивших с русского северо-запада. А. Зализняк на конкретных примерах показал, что проделать такую работу один человек не мог физически. Академик привел ряд случаев отражения в «Слове…» языковых явлений, характерных для русского языка в XII–XIII веках и бесследно исчезнувших задолго до XVIII века, целый ряд других неоспоримых аргументов лингвистического характера, свидетельствующих о подлинности текста. Вывод напрашивается однозначный: если бы «Слово…» было создано неким мистификатором XVIII века, то он должен был быть просто-таки гением науки. Ведь такой человек обязан был бы знать историческую фонетику, морфологию, синтаксис и лексикологию русского языка, историческую диалектологию, особенности орфографии русских рукописей разных веков, многочисленные памятники древнерусской литературы, а также современные русские, украинские и белорусские диалекты разных районов. Другими словами, этот мистификатор опередил весь остальной ученый мир, сотни талантливых филологов, которые все вместе потратили на собирание перечисленных знаний еще два века. Причем автор мнимой подделки трудился бы в эпоху, когда научное языкознание еще не родилось, когда огромным достижением была бы уже сама догадка о том, что языковая сторона литературной фальшивки требует серьезного труда.

Итак, «Слово…» явно не является подделкой. Однако историки и филологи находят все больше дефектов печатного текста древнего памятника, а также высказывают вполне оправданные сомнения относительно его традиции. Стало очевидным, что форма поэмы, которая дошла до нас, не могла отвечать оригинальной форме «Слова…», написанного в XII столетии.

Теперь исследователи столкнулись с новой проблемой. Как можно определить, что в печатной копии принадлежит самому автору рукописи, что — переписчикам сборника, а за что надо «благодарить» Мусина-Пушкина, Малиновского и всех тех, кто помогал обрабатывать древний хронограф? Ведь разбиралось написанное очень тяжело, а значит, ошибки были неизбежными!