50 знаменитых загадок истории XX века

Казалось, к концу 1925 года решение «уйти» стало у Есенина почти маниакальной, навязчивой идеей. Он неоднократно пытался резать вены, заколоть себя ножом, ложился под колеса поезда, пробовал выброситься из окна. В то же время многие люди, тесно общавшиеся с Есениным в тот период, утверждают, что Есенин тогда прилично зарабатывал, имел множество планов, даже подыскивал себе квартиру в Ленинграде для переезда — о каком же настрое на суицид может идти речь?

Быть может, все-таки у кого-то была веская причина «убрать» поэта? Вспомним, что Есенин, с восторгом принявший приход советской власти, постепенно в ней разочаровывается. У поэта во время поездки в начале 1920-х годов по Западной Европе и Америке даже возникла мысль навсегда покинуть СССР. В США он начал писать пьесу в стихах «Страна негодяев», в которой очень хлестко, с сарказмом высмеивал лидеров революции. А по пути из Европы в Америку Есенин написал письмо в Берлин своему приятелю, поэту Кусикову, в котором открыто заявляет о своем категорическом неприятии советской власти: «Сбежал бы хоть в Африку».

Многих исследователей смущает тот факт, что Есенин незадолго до смерти лежал в психиатрической клинике.

Вот что пишет по этому поводу Светлана Есенина: «Сергей Александрович был абсолютно здоров. Это утверждала моя мама, ежедневно носившая ему обеды из дома. Все дело в том, что ему грозил трибунал». А трибунал означал расстрел. Пребывание в клинике, конечно, тяготило поэта, но это был единственный шанс на спасение в тот момент, временная отсрочка. 28 ноября сотрудники ГПУ явились в клинику и потребовали у П. Б. Ганнушкина выдачи опального поэта. Врач отказался, представив чекистам заключение, согласно которому «больной» «по состоянию своего здоровья не может быть допрошен в суде».

За месяц до смерти Есенин писал из психиатрической клиники своему другу Петру Чагину: «…Избавлюсь, улажу, пошлю всех… и, вероятно, махну за границу. Там и мертвые львы красивей, чем наши живые медицинские собаки». Приезд Есенина в Ленинград 24 декабря 1925 года власти могли расценить как шаг, предпринятый для оформления документов на эмиграцию.

Петербургский писатель и литературовед Виктор Кузнецов, являющийся одним из самых известных сторонников версии убийства Есенина (он написал книгу «Тайна гибели Есенина»), утверждает, что Есенин вовсе и не жил в гостинице «Англетер», где было обнаружено его тело. По его мнению, скрывавшийся в Ленинграде из-за опасения ареста поэт, по логике, жил у друзей, а не в гостинице, где его легко могли обнаружить. К тому же нет ни одного документа, подтверждающего, что Есенин жил в «Англетере» в декабре 1925 года. Более того, Кузнецов не без оснований полагает, что поэт стал жертвой заговора, а свидетельства «друзей» и очевидцев — лживы.

Кузнецов считает, что приказ о нейтрализации поэта отдал Троцкий. В качестве исполнителя называется имя революционера-террориста Якова Блюмкина. Об этом же написал и некий отставной майор Виктор Титаренко. По его словам, в молодости, где-то в 1976–1977 году, он встречался в поселке Ургау Хабаровского края с бывшим заключенным ГУЛАГа Николаем Леонтьевым, который говорил, что собственными руками застрелил Есенина и что к выполнению этого деликатного задания его привлек Блюмкин.

Изначально убийство в планы не входило. Предполагалось лишь избить поэта. Поводом послужила якобы любовная история, в которой тот был замешан. По словам Леонтьева, «в Питере в двадцатые годы выступала одна знаменитая певичка, и Троцкий был ее любовником. Однажды ему доложили о том, что молодой Есенин — ее тайный любовник. Это было для „демона революции“ буквально громом среди ясного неба. Он был обманут, оскорблен и возмущен. Терпеть такого Троцкий не пожелал и поручил Блюмкину проучить поэта. Как мне объяснил Блюмкин, перед нами стояла весьма необычная задача: „Набить Есенину физиономию и кастрировать. Сделать это очень аккуратно, без общественной огласки“. Получив такое указание, мы приступили к его исполнению. За Есениным немедленно было установлено негласное наблюдение. Все держалось в строгом секрете. Никто, кроме нас двоих, не должен был ничего знать. В Питере была гостиница „Англетер“, негласно подведомственная ЧК. Сюда мы и спланировали привести тайно Есенина, чтобы осуществить задуманное».