500

Я подхромал к ней поближе. С моими перебитыми конечностями, большее, на что я был способен, желая обнять Энни, — это просто прижаться к ней. Она провела мне пальцами по волосам.

— Что там? — показала она взглядом на хранилище.

— Ключи от царства.

— И что ты собираешься с ними делать?

Я посмотрел на мертвые тела, на лужицы уже сворачивающейся крови на полу. Мне столько всякой жути пришлось пережить и здесь, и при пожаре в министерстве — а еще это обвинение в двойном убийстве и множестве других преступлений, которые я совершил при побеге. Потребуется очень много кого убеждать и много на кого воздействовать, чтобы выбраться из этих жутких тисков, благодаря которым моя шкура была еще цела.

Я вошел обратно в хранилище и принялся пролистывать папки. Эта была на сенатора, эта — на председателя какого-то комитета, а вот нашлась и на шефа полиции.

Многие годы я убегал от своего воровского прошлого, от мошенника-отца, стремясь к респектабельной жизни. И вот прохиндеи каким-то образом вдруг оказались честными людьми, а честные — прохиндеями. И теперь передо мной встал выбор. Закрыть дверь и уйти, оставшись единственным, кому известно о моем благородстве, — и пусть полиция гоняется за мной как за преступником. Или же занять трон Генри — выбрать грязь и коррупцию и жить себе по-королевски, просто покупая уважение общества.

Я огляделся: все секреты Вашингтона словно замкнулись на мне теперь. Я не выбрал ни то, ни другое. Конечно, я уже родился пройдохой — но, как и мой отец, был честным вором. Я решил забрать отсюда все компроматы, использовать те, что помогут мне выбраться из моего скверного положения, а остальные предать огню.

Подал голос мобильник Энни. Она посмотрела на меня, подняла телефон. На экранчике высветился номер Картрайта. Я принял вызов.

— Он жив, Майк, — сказал тот.

— Что?

— Твой отец жив.

— Как это?

— Сейчас некогда объяснять. Ты в «Группе Дэвиса»?

— Да.

— Ты в порядке?

— Все хорошо. Энни тоже.

— Подкрепление нужно?

— Только чтобы выбраться отсюда. Тут одни трупы, и скоро, похоже, проходу не будет от полиции. Ты где?

— Выворачиваю к тебе с Коннектикут-авеню, шуршу как могу. Копы уже прибыли?

Я выглянул в дальние окна кабинета. Напротив особняка припарковались две патрульные машины.

— Тут есть второй вход. — И я направил Картрайта через подземный паркинг, тем путем, которым тащил меня Маркус, отловив в музее.

Затем я схватил пакеты для мусора и вытряхнул в них все, что мне было нужно, из архива Генри. Два моих противника — люди Генри и Радомира — уничтожили друг друга. Мы с Энни пробрались через беспорядочно валяющиеся трупы, встретились внизу у лестницы с Картрайтом и поскорее рванули оттуда, пока полиция не оцепила все здание фирмы.

По пути Картрайт поведал мне, что случилось в больнице. Жестокие избиения вызвали у отца забрюшинные кровоизлияния, причем в тех отделах живота, где их трудно было обнаружить. Отцу успели сделать два переливания крови, прежде чем хирург сумел выявить очаги кровоизлияния и их закрыть. С медицинской точки зрения с отцом все было хорошо, но люди Дэвиса уже окружили клинику, и Картрайт сообразил, что лучший способ вывезти оттуда отца — это его «убить».

Он стибрил с отцовского запястья бирочку с его именем и ловко подменил на ту, что прицепили к доставленному после аварии мотоциклисту, умершему в крыле экстренной помощи. Думаю, это была вариация на тему разводки с моргом. Поскольку люди Генри думали, что мой отец мертв, у Картрайта было в достатке времени, чтобы отвезти его к своему приятелю-ветеринару. Я бы, конечно, вряд ли обратился за помощью к такому доктору, но когда наконец увидел отца, скрывающегося в глубине небольшого зоомагазина под Эшбурном в окружении порыкивающих померанских шпицев и пронзительно кричащих попугаев, выглядел он вполне нормально. Он был бледен как полотно, но в целом жив-здоров.

— Кажется, ты кое-что у меня свистнул, — улыбнулся отец, приобняв меня одной рукой.

— А, так вот как это получилось, — хмыкнул я, отдавая ему заляпанные кровью бумаги с планами дома.

— И как ты «сделал» Генри? — спросил отец.

— Продал «порося в мешке».

Отец понимающе кивнул:

— Славный мальчик.

Вскоре мы приступили к строительству нашего дома. В хранилище Генри обнаружился увесистый тюк с наличными — я решил, что это вполне нормальная компенсация за риск и причиненный здоровью ущерб. Часть этих денег ушла на бетон, балки и прочие стройматериалы, чтобы отцовский дом мечты принял нужные очертания.

Все улики по тяжким, не имеющим срока давности преступлениям, всплывшие при разборе папок Дэвиса, были переданы прокурору. Тот же компромат, которым Генри принуждал законников к фальсификациям, я теперь использовал вторично, чтобы восстановить справедливость. Это позволило мне развеять все недавние недоразумения с органами власти, а заодно убедиться, что детектив Ривера из управления городской полиции не увидит долгожданных гранитных столешниц как своих ушей.