500

Обзавестись друзьями в столице нетрудно — куда сложнее обрести хороших друзей, поскольку там полным-полно неотличимых друг от друга перелетных двадцати-двадцатипятилеток, работающих в тех сферах индустрии или политики, где больше всего ценятся фальшивое очарование и улыбчивая расторопность. Из всех новых знакомцев, что я обрел в округе Колумбия, особенно выделялся Так — работавший у Дэвиса родсовский стипендиат.

Этот парень являлся потомком целой династии госслужащих, давно обосновавшихся в Джорджтауне: дедушка его некогда был директором ЦРУ, отец являлся какой-то шишкой в Госдепартаменте. Родсовец так же быстро, как и я, продвигался по службе в «Группе Дэвиса», хотя, в отличие от остальных наших именитых ровесников, не был одержим ни политикой, ни властью — видимо, потому, что среди этого вырос.

Над парой проектов мы работали вместе. Нередко, засиживаясь вечерами, мы делали короткий перерыв и, чтобы выпустить пары, выходили погонять мяч на газоне перед зданием фирмы. Как-то раз около полуночи Так зафутболил мяч прямо на территорию посольства Сирии. У меня имелся некоторый опыт лазанья через ограды, а потому вернуть обратно мяч было не вопросом. И вот мы на пару вскарабкались на забор и спрыгнули по другую сторону. Пожалуй, только в Калораме можно сбегать за мячиком на территорию враждебного государства! Едва мы сцапали мяч, как из-за гаража выстрелила вспышка света. Я быстро подсадил Така и сам успел вовремя перемахнуть через забор.

Этот случай нас сдружил, мы начали общаться и во внерабочее время. Знал Так в высшем обществе буквально всех и каждого (ходили слухи, что он спит с дочкой вице-президента) и всем меня представлял.

Когда я только попал в этот город, то думал, что вечеринки там — ого-го! И если хорошей компанией вы нацелились чудесно отдохнуть, все будет просто здорово: друзья танцуют, кто-то целуется на пожарной лестнице, и до самого рассвета все сидят, болтая, у камина. Красота, да и только! Но на вечеринках в Вашингтоне даже двадцатилетние выглядят как разменявшие полтинник скучные женатики: вместо того чтобы веселиться, они завязывают контакты.

Как-то раз так решил провести выходной дома с родителями и пригласил меня на барбекю. У них оказалось большое имение в Джорджтауне, с бассейном за домом. Был уже поздний вечер — а пили мы едва ли не с полудня, — и уж не помню, Так или я, но кто-то завел тему о нырянии. Недолго думая, я скинул одежду и, оставшись в одних трусах, прыгнул в воду. Помнится, летя в воздухе, я еще подумал, какая это классная идея: прохладная водичка отлично взбадривает. Но когда я вынырнул в конце бассейна и выбрался наружу — мокрый и одинокий, — я не увидел в воде ни одного купающегося. Только пьяно гудела у другого конца водоема компания, наполовину составлявшая европейский штаб Совета национальной безопасности. Я получил тогда урок: никогда не развлекайся на вечеринке.

Тот случай я как раз припомнил, собираясь нынче на коктейль. Приглашал издатель, парень с хорошими связями по имени Чип. Для меня это был шаг вверх в жестокой конкуренции за право оказаться среди наиболее известных васпов,[18] о которых я слышал и в Гарварде, и в Ди-Си. (Кстати, приятель мой Так на самом деле, как выяснилось, именовался Эверетт Таккер Штраус Четвертый. Как обычно в частной школе перечисляют по списку богатеньких подготовишек? Берут ужасно занудное имя типа Уинтроп — и укорачивают его до комичного Уинни.)

Всякий раз, подъезжая к парадной двери такого дома, как у Чипа, — а тот обитал возле Военно-морской обсерватории и британского посольства, в громаднейшем джорджтаунском поместье, — я испытывал давно мучившее меня чувство, что я тут совершенно неуместный тип, этакий чужак-контрабандист. Пока я тянулся к звонку, то успел даже проникнуться ощущением, что я снова тот воришка-тинейджер, который пришел убедиться, что в доме нет ни хозяев, ни собак, и у которого в руке горсть побитых керамических «юбок» от свечей зажигания. (В нашем ремесле их называли «камни ниндзя». Если эти легкие, как орешки, осколки швырнуть в окно, оно разобьется, как от увесистого шлакобетонного блока, но при этом так тихо, будто дождь простучал по стеклу. Волшебная штука!)

Однако те дни остались в далеком прошлом. Когда служанка-филиппинка открыла дверь, я быстро оглядел себя, чтобы увидеть не давние свои холщовые штаны и грязную толстовку с капюшоном, а серый костюм от Канали в тонкую синюю полоску, с идеальной стрелочкой на брюках.