500 лет до Катастрофы

Капитан Снайдеров назначил отлет на вечер следующего дня. Тилл всячески уговаривал землян не спешить и погостить еще немного на Новой Земле, но Снайдеровым владело то самое смутное чувство, которое впервые посетило его, когда он и его товарищи пешком возвращались по Городу на корабль (на улицах теперь уже было много людей, которые прогуливались, явно никуда не спеша, лениво глазели на переполненные товарами и сверкающие великолепием витрины магазинов, афиши и вывески, зазывавшие в видеотеатры, дискотеки, бары и прочие увеселительные заведения, названия которых звездолетчикам ничего не говорили; люди эти жевали и пили на ходу и сидя за столиками прямо на тротуарах, и они смеялись, смеялись, смеялись так беззаботно, как может смеяться лишь сытый и свободный от каких-либо забот человек, а Снайдеров и его люди шли сквозь эту дружелюбную, смеющуюся толпу и, наверное, впервые в жизни почти физически ощущали, как воняют потом и машинным маслом их кое-как залатанные комбинезоны, как усиливается голодная резь в желудке и какими убогими выглядят они в глазах хозяев планеты). Снайдеров почему-то опасался задерживаться в гостях у этой сытой, благополучной, наплевавшей на будущее своих детей цивилизации. Она была чужда ему более, чем была бы чуждой цивилизация каких-нибудь разумных насекомых…

И опасения капитана не замедлили оправдаться. На следующий день Колотов и Ривера с утра отправились, при добровольном содействии Тилла, на один из многочисленных автоматических подземных заводов по производству продовольствия («Можете брать все, что вам захочется, капитан, — сказал накануне Тилл. Чего-чего, а пищи у нас хватит на всю Галактику! И выкиньте из головы всякие дурацкие мысли насчет оплаты и тому подобного. Город давно в состоянии обеспечивать своих жителей бесплатными продуктами и вещами»). Снайдеров и Финней остались на корабле. Капитан укрылся за предлогом, что ему якобы нужно привести в порядок бортовую документацию — на самом деле ему просто хотелось собраться с мыслями, — а бортинженеру следовало проверить готовность корабля к старту.

Финней сначала гремел железками в машинном отделении, потом скрылся в своей каюте, и на корабле стало тихо.

Сидя в кают-компании возле открытого иллюминатора, Снайдеров задумчиво глядел на Город. В глубине души он ожидал многочисленных визитов со стороны «аборигенов», но у корабля так никто и не появлялся. Время от времени по шоссе проносились машины — сами по себе, без людей. Людям, жившим на этой планете, явно было начхать на непрошеных гостей, и Снайдеров. с невольной обидой силься понять почему. «Может, мы для них не представляем интереса, — думал он. — Или в нас они видят этакое навязчивое напоминание о том прошлом, которое они столько лет стремились забыть? Но неужели им просто по-человечески неинтересно узнать, что же стало с планетой, которую когда-то покинули их предки? Как же можно дойти до такой жизни, когда тебя ничто не интересует, ни прошлое, ни будущее?!»

Когда наступило время обеда, он решил проведать бортинженера, посчитав, что тот заснул в своей каюте. Однако Финней вовсе не спал. Он сидел на грязном полу своей каморки, сжимая в руках сосуд с длинным горлышком — такой же, как и те, что звездолетчики видели накануне в помещении с барьером, где хозяйничал человек в полосатой майке и коротких штанах. По заросшим многодневной щетиной щекам Финнея ползли крупные слезы.

— Что случилось, Джек? — с удивлением осведомился Снайдеров. — Ты что заболел? И где ты это взял? — Он кивнул на сосуд с длинным горлышком.

Механик отпил немного янтарной жидкости прямо из горлышка сосуда.

— А ведь этот… в очка-а-а-х… был пра-ав, — сказал он, как-то нелепо растягивая слова. — Мы — дураки-и-и, Снайдеров! Под-думай только… мы-ы-ы могли бы-ы-ы… не хуже этих ж-жить, поял? И на кой нам понабодил-ся… по-на-до-бил-ся… этот Пла-а-а-н?..

— Эх ты, — с горечью сказал капитан. — Набрался… плодов высокоразвитой цивилизации. — Он без труда отобрал у бортинженера сосуд с остатками остро пахнущей жидкости и решительно швырнул его в открытый иллюминатор. — Когда проспишься, Джек, подумай лучше о том, как тебя ждут на Земле жена и дети.

Он вышел и запер каюту снаружи на ключ.

Штурман и второй пилот вернулись на машине, загруженной до предела какими-то разноцветными коробками, ящиками, банками.

Ривера был вне себя.

— Капитан! — с ходу заорал он, ворвавшись по трапу в тесную кают-компанию. — Ты посмотри, что мы привезли! Готов поклясться, ты даже и не слыхивал о тех деликатесах, которые они тут жрут каждый день! Вот, смотри! Ананасы, гусиная печень, крабы, икра! Одной колбасы — сто с лишним сортов! Как тебе это нравится, а? А одежды-то, шмотья всякого — хоть каждый день меняй наряды! Во как живут, сволочи! Эх, жаль, автомата у меня с собой там не было — полоснуть бы очередью по всем этим их магазинам, барам и рекламным щитам!

Он еще долго орал и плевался от злости, пока невозмутимо сверкавший светозащитными окулярами Колотов таскал с грузовика ящики в трюм корабля.