500 великих катастроф

А тогда в Андах именно Канесса первым отважился есть человечину. Студент-медик и к тому же правоверный католик, он, решившись на столь чудовищный шаг, объяснил пришедшим в ужас товарищам, что главная их задача – выжить, а нормы морали – дело десятое. «Это такое же мясо, как говядина, которую мы едим каждый день», – говорил он. Канесса после почти двухнедельного пребывания на обледеневшем вулкане Тингуири выполз из утлого убежища, сделанного из разрушенного фюзеляжа самолета, и начал срезать бритвой длинные тонкие ломти мяса с тела погребенного под снегом трупа. Это было не так-то просто: рассудок противился, однако голод оказался сильнее разума.

«Андские апостолы», как их прозвали журналисты, рассказали свою историю американскому писателю Пирсу Полю Риду. В своем документальном романе «Живые» он доподлинно описывает страдания молодых людей, всеми покинутых, брошенных на произвол судьбы, обреченных на медленную, мучительную смерть от холода и голода. Книга имела огромный успех и стала бестселлером, по мотивам которого режиссер Френк Маршалл снял одноименный фильм. Впрочем, киноверсию нашумевшего романа американская критика встретила довольно прохладно, назвав ее «банальной мелодрамой, герои которой, эдакие хладнокровные, но милые юные каннибалы, выясняют между собой какие-то отношения».

Нандо Паррадо, ставший тележурналистом, был консультантом этого фильма, съемки которого проходили в течение четырех месяцев на высоте 3 км на леднике в Британской Колумбии. Актер, играющий в фильме Нандо, – Итан Хоук – похудел во время съемок на 20 фунтов, тогда как сам Нандо в свое время потерял аж целых пятьдесят.

^{Нандо Паррадо, Роберто Канесса и Серхио Каталан годами позже}

Сюжет фильма как бы сосредоточен на двух героях – Нандо Паррадо и Роберто Канессе (его роль играл актер Джош Гамильтон), которые на пятьдесят восьмой день отправились в долгий путь за помощью. Они двинулись в неправильном направлении, имея при себе самодельные спальные мешки, сшитые из обивки самолетных кресел, и скудный паек сушеного человеческого мяса, совершенно не подозревая о том, что всего лишь в 16 км к востоку от места катастрофы лежит крохотная аргентинская деревушка. Несмотря на сильное истощение, им удавалось проходить в день по 10 км, и только на десятый день их взорам наконец-то открылись новые пейзажи – вместо снега и льда они увидели песок, гальку, журчащий в долине ручей, окаймленный по берегам зарослями чахлого кустарника.

И Нандо, и Роберто не поверили собственным глазам, когда увидели первые признаки жизни – пустую банку из-под супа, лошадиную подкову и… человека – аргентинского пастуха, которого до смерти испугал вид двух призраков в лохмотьях. В фильме эта сцена знаменует благополучный конец: над местом катастрофы кружат вертолеты, звучит «Аве, Мария!». Все прекрасно.

Но в жизни, как всегда, все было гораздо сложнее. Пастух убежал от них, да и вертолеты прилетели намного позднее и смогли взять только часть жертв катастрофы. Однако вскоре счастливая радость спасшихся была омрачена горьким чувством стыда. Тогда отец одного из пострадавших сказал: «Как врач, я сразу понял, что ни один человек не смог бы выжить в таком месте и в таких условиях, не приняв мужественного решения».

В свой прежний мир они вернулись совершенно другими людьми, да и взгляд на жизнь у них здорово изменился.

«Здесь, внизу, – вспоминал потом Карлито Паэс, – каждый пытается сожрать своего ближнего. А там, наверху, наши отношения были чистыми, глубоко нравственными. Да-да, как бы странно это ни звучало. И я бы отдал все на свете, чтобы пережить это заново».

Сорокачетырехлетний фермер Коча Инчиарте с благодарностью вспоминает о том, с какой теплотой и заботой отнеслись к нему друзья тогда, в Андах. Он с трудом мог заставить себя есть человечину и настолько ослаб, что уже не мог встать, – и товарищи по несчастью приносили ему в бутылке талый снег, истинную драгоценность. Без их помощи и поддержки Коче было бы не выжить. Хотя, конечно, не все у них шло гладко: иной раз друзья ссорились и ругались, особенно ночью, когда один наступал на руку или на лицо другому. Кляли они и того, кто ненароком забывал закрыть щель в их убогой времянке, и ледяной воздух врывался внутрь. Однако, несмотря ни на что, они не возненавидели друг друга, как это зачастую случается в заключительных сценах фильмов-триллеров. Напротив, роковая катастрофа «фэачайлда» сплотила их, и отныне каждый год 22 декабря, в день своего спасения, друзья встречаются семьями и все вместе воскрешают в памяти былое – бесконечные дни и ночи в Андах, когда они сжимали в потрескавшихся губах сигареты, мечтали о карамельном креме и молча плакали, сожалея о том, что никогда уже, наверное, не встретят Рождество.

«Призраки рейса 401»

1972 г.