Читаем 500 великих путешествий полностью

В 1877 г. Морено и его спутник, молодой аргентинский офицер Карлос-Мария Мояно, поднялись по реке Санта-Крус и вышли к ее истоку – озеру Лаго-Архентино. Перед ними открылось фантастическое зрелище: над водной гладью озера нависал огромный ледник, похожий на гигантскую ледяную стену… Так был открыт ныне знаменитый ледник Перито-Морено, получивший имя своего первооткрывателя – Франсиско Морено. Он берет начало в Андах на чилийско-аргентинской границе и перемещается со скоростью 600 метров в год. Протяженность ледника составляет 30 километров, площадь – около 275 квадратных километров. Каждые четыре года его край сползает в озеро Архентино, образует ледяную дамбу. Когда разница уровней воды по обе ее стороны достигает 30 метров, плотина не выдерживает давления, превращается в арку и рушится. Огромные куски льда падают в озеро с грохотом, слышным за несколько километров…

Пройдя вдоль берега озера на север, Морено и Мояно обнаружили, что с севера в него впадает короткая протока, служащая стоком для другого большого озера – Вьедма, питающегося ледником. А еще севернее Морено и Мояно наткнулись на длинное узкое озеро Сан-Мартин, как оказалось, имевшее сток в Тихий океан. Еще одним открытием стала гора Фиц-Рой. Местные индейцы называли ее Чалтен («курящаяся, дымящаяся») из-за того, что вершины этой горы почти всегда окружена туманом или облаками, создавая впечатление, что гора окутана дымом. Морено дал ей имя Роберта Фиц-Роя – руководителя кругосветной английской экспедиции на «Бигле», который в 1834 г. исследовал большую часть побережья Патагонии.


Франсиско Морено


В 1881 г. территория Патагонии была разделена между Чили и Аргентиной. Точную демаркацию границы удалось осуществить только благодаря исследованиям Франсиско Морено: она прошла по найденному им водоразделу между реками атлантического и тихоокеанского бассейнов. А открытый ученым ледник Перито-Морено – самый крупный в аргентинской зоне Патагонии – ныне внесен ЮНЕСКО в Список мирового наследия человечества.

От Анд до Атлантики

В свое первое большое путешествие Карлос-Мария Мояно отправился вместе с выдающимся ученым и путешественником Франсиско Морено в качестве его помощника и картографа. В 1877 г. они в течение 4 месяцев исследовали Патагонию и Чилийско-Аргентинские Анды, поднялись по реке Санта-Крус до ее истока – озера Лаго-Архентино, а затем открыли озера Вьедма и Сан-Мартин близ границы Чили и Аргентины.


Карлос-Мария Мояно


Свое следующее путешествие в 1878 г. Мояно уже совершил самостоятельно. Следуя через нижнее течение реки Сенгер в Центральной Патагонии, он установил гидрографическую картину этого района, исследовав реку Рио-Чико до ее верховий и открыв озеро Кирога, а летом 1879–1880 гг. пересек всю Центральную Патагонию вдоль 44-й параллели в намерении повторить путь Джорджа Мастерса. Не дойдя до склонов Анд, путешественник повернул на север и обследовал всю предгорную полосу вплоть до 39-й параллели (ю. ш.). В следующем году Мояно поднялся по Рио-Чико почти до ее истока и, идя на север вдоль Патагонских Анд, на склоне горного массива Себальос (2748 м) открыл верховья Рио-Десеадо, а к северу от них – обширное ледниковое озеро Буэнос-Айрес (Хенераль-Каррера), расположенное на границе Чили и Аргентины и имеющее сток в Тихий океан. Идя далее на север, путешественник вступил в «приветливую область лесов и лугов, оазис Патагонии», в бассейн верхнего Сенгера, который собирает воды, стекающие с восточного склона Анд в полосе между 46º и 44º ю. ш. Оттуда он спустился по долине Сенгера до озер Мустерс и Колуэ-Уапи и по рекам Рио-Чико и Чубут вышел к побережью Атлантического океана. По материалам своих путешествий Мояно составил топографические карты Центральной Патагонии.

Жюль Крево: шесть лет в дебрях Амазонии

В 1876 г. Жюль Николя Крево, врач французского военно-морского флота, был командирован на службу в Гвиану. Так началась его шестилетняя южноамериканская одиссея.

В 1877 г. Крево отправился на границу с Суринамом – картографировать практически неизвестный в ту пору бассейн пограничной реки Марони. Это путешествие растянулось на полтора года. Крево открыл в восточной части Гвианского нагорья ранее неизвестный горный хребет Тумукумаки и, перевалив через него, оказался на берегах реки Жари, левого притока Амазонки. Эти территории были практически неизвестны европейцам. Крево стал их первооткрывателем. Он пересекал полноводные реки, поднимался в горы, пробирался через никому неведомые дебри…


Мужчины-гвианцы на фоне Ориноко


Перейти на страницу:

Все книги серии 500 великих

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука