Читаем 500 великих путешествий полностью

В 1761 г. молодой немецкий ученый Карстен Нибур возглавил датскую научную экспедицию, отправившуюся на Ближний Восток. 29 октября 1762 г. отряд высадился в порту Джидда, что на восточном берегу Красного моря. Отсюда начинался путь в глубины Аравии – огромной неведомой страны. Арабы называют ее Джазират-аль-Араб, что означает «Остров арабов». Она и есть почти что остров. Красное море, Индийский океан, Персидский залив омывают ее с трех сторон и лишь на севере полоса Сирийской пустыни соединяет Аравийский полуостров с материком. Европейские географы делили Аравийский полуостров на три области: песчаную равнинную полосу побережья Красного моря – жаркую Тихаму; гористый Хиджаз, лежащий к востоку от Тихамы, и Неджд – плоскогорье между Хиджазом и побережьем Персидского залива. В Хиджазе расположены священные города ислама Мекка и Медина. На юге Аравии, в Йемене, в 1633 г. было создано независимое государство – имамат. В южные районы Йемена никогда не проникали ни турки, ни персы, здесь всегда жили независимые племена и властвовали шейхи – мелкие феодалы, беспрестанно вступавшие друг с другом в междоусобные войны. Территория Йемена, впрочем, как и других районов Аравийского полуострова, для Европы была загадкой. Туда, к Йемену, и надлежало следовать экспедиции.

Нибур и его спутники не стали задерживаться в Джидде. В декабре 1762 г. они погрузились на маленькое оманское судно-самбуку и двинулись вдоль побережья Аравии на юго-восток. У путешественников были рекомендательные письма от купцов из Джидды и Каира, а также от губернатора Джидды. Они были облачены в традиционные раабские одежды, но не скрывали, что они христиане и путешествуют с научными целями. У жителей Йемена это вызывало интерес и одобрение. Путешественники побывали в торговых городах Лохейя и Бейт-эль-Факих, в воспетой арабскими поэтами Сане, в «городе-саде» Таиззе – гора Сабер, у подножия которой он стоит, до высоты 2000–3000 метров покрыта самой пышной растительностью во всей Аравии; в Забиде, где располагался крупнейший во всей Аравии мусульманский университет, и, наконец, в Дамаре, где разводили самых лучших йеменских лошадей знаменитой арабской породы. Впервые в истории Нибур сумел выполнить точные астрономические определения многих пунктов Аравийского полуострова, составил планы посещенных им крупных городов и карты приморских областей, в частности первые точные карты красноморского побережья Аравии и всего Йемена.


Памятник Карстену Нибуру в Людингворте, Германия


Несмотря на содействие местных властей и английских купцов, живших в Мохе, условия путешествия были столь тяжелы, что спутники Нибура скончались один за другим от разных болезней. Он тоже много болел, но чудом остался жив. В августе 1763 г. Нибур отплывает на английском судне в Бомбей, но спустя несколько месяцев вновь отправляется оттуда в Аравию – в Оман. Отсюда Нибур перебирается на остров Бахрейн, прославленный центр добычи жемчуга. Отсюда его путь вновь лежит в пески Аравии – в Хиджаз, в прибрежную область Красного моря и в область священных городов Мекки и Медины. В Аравии и Иране, на южное побережье которого Нибур прибыл в январе 1765 г., путешественник особое внимание уделял развалинам древних городов, в том числе Персеполя, где точно скопировал ряд клинописных надписей. Рисунками Нибура в дальнейшем воспользовался Георг Гротефенд – немецкий ученый, положивший начало дешифровке древнеперсидской клинописи.

Через Сирию, Палестину и Кипр Карстен Нибур в 1767 г. вернулся в Данию. Его труд «Описание Аравии» был впервые опубликован в 1772 г.

Путешествие Али-бея по Аравии

В январе 1807 г. в Джидду в сопровождении многочисленных слуг прибыл весьма знатный паломник по имени Али-бей. Даже склонный к подозрениям местный шериф счел его арабский язык и манеры безупречными. В действительности путешественника звали Доминго Бадья-и-Леблих, и был он уроженцем Барселоны. Еще в 1801 г., получив тайное задание от испанского правительства, Бадья-и-Леблих предпринял путешествие в Северо-Западную Африку, где должен был подготовить переворот против султана Марокко. Собственноручно совершив над собой обряд обрезания и изготовив родословные грамоты на имя Али-бея, снабженные всеми необходимыми печатями и подписями, он высадился в Танжере. Султан встретил его как друга и брата; испанский король Карл IV отказался платить за доверие неблагодарностью и отозвал Али-бея – переворот не состоялся. Теперь путешественнику предстояло совершить дальнюю и опасную поездку в Мекку.


Доминго Бадья-и-Леблих


Перейти на страницу:

Все книги серии 500 великих

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука