5000 храмов на берегу Иравади

Миниатюрный храм Мималаун-чаун, стоящий в центре города на высокой, выше него самого, платформе, тоже не похож на другие паганские храмы, но по другой причине. Его строители — те же самые бирманские архитекторы, что создали и Нагайон и Ананду. Но источником их вдохновения послужили на этот раз не каменные храмы, а деревянные строения Пагана. Получился храм с трехъярусной крышей, линии которой повторяют линии деревянных кровель. В результате храм отличается какой-то игрушечной, детской красотой. Такому храму место скорее не среди его солидных братьев, а в волшебной сказке.

И, наконец, третий необычный храм Пагана — это уже упоминавшаяся копия индийского Бодгайи, так называемая пагода Махабодхи. Он был построен в первой половине XIII века по чертежам индийского храма. Строители старались предельно точно передать форму и пропорции священного для буддистов индийского храма, но это не во всем удалось им. И пагодки, которыми украшены углы храма, и детали фриза, и главная, венчающая все сооружение пагода — чисто паганские. К сожалению, этот храм нельзя отнести к лучшим строениям в Пагане. Подражательство, даже осуществляемое лучшими мастерами, лишает их инициативы — не смея оторваться от обязательного образца, они теряют чувство пропорции и ритма здания. Пагода Махабодхи — один из ранних образцов эклектики, печальный пример того, как пагубна в архитектуре несамостоятельность. Одновременно этот храм опровергает утверждения тех историков, которые считают, что паганская архитектура — копия индийской. Единственный храм, являющийся в самом деле копией индийского, — явно чужеродное тело в городе.

Эволюция храмов

Существуют значительные различия между храмами, построенными в первые годы существования Паганского государства и в конце XIII века. Это связано с общим процессом становления бирманской национальной культуры, с кристаллизацией национальных форм.

Ранние храмы, такие, как Патотамья, Нагайон, Абеядана и др., принято в литературе называть монскими храмами. Однако, называя их так, современные исследователи, например профессор Люс, осознают всю условность этого термина. В лекции «Трипитака в старой Бирме», которую Люс читал в 1962 году в Международном университете изучения буддизма, он говорил о ранних паганских храмах: «Для удобства я буду называть их монскими, хотя это может вызвать недоуменный вопрос, потому что ничего подобного не было создано в Раманнадесе. Если вы предпочтете называть их храмами пью, возможно, вы будете более правы. Они отличаются от позднейших бирманских храмов, и старые надписи как внутри, так и рядом с ними исполнены на пали или на монском языке».

Характерной чертой ранних паганских храмов является темный внутренний зал, небольшие, заложенные кирпичной решеткой окна. Коридор, идущий вдоль стен, также слабо освещен. Платформы, на которых построены храмы, низки, и помещения почти не подняты над землей. Уже в Ананде мы замечаем отступления от этого типа. Окна увеличились, и с них сняты кирпичные решетки, однако общее впечатление от интерьера продолжает оставаться мрачным. В ранних бирманских храмах стены порой расписаны фресками, но эти фрески плохо освещены и почти не видны.

В середине XII века наступает реакция против монского влияния не только в архитектуре, но и в других областях культуры, пропадают понемногу монские надписи и их сменяют надписи бирманские. В это же время создаются первые храмы позднепаганского типа. Одним из первых был храм Швегуджи в Пагане. Ему присущи характерные черты поздних храмов.

Швегуджи и последовавшие за ним храмы XIII века построены на высоких платформах, так что в храм надо подниматься по лестнице. Окна стали больше, и больше света проникает внутрь и освещает фрески. По форме храмы становятся более пирамидальными — архитекторы подчеркивают стремление вверх. Однако контраст между светлым и легким внешним видом и интерьером, призванным подавлять человека, остается, хотя надо признать, что позднейшие бирманские храмы производят в целом более свободное, легкое впечатление, чем их предшественники.

Рассказ о пагодах

Больше всего в Пагане пагод. Их тысячи, и они исключительно разнообразны. От метровых крошек до великанов, ростом с Ананду, от новеньких, кирпичик к кирпичику, до груд кирпича, в которых с трудом можно угадать первоначальную форму пагод. От известных на всю Бирму Мингалазеди, Бопая и Швезигона до таких, что не только сейчас, но и никогда имен не имели и были для обитателей квартала, где были построены, «нашей пагодой».

Мы привыкли со словом «пагода» связывать китайское сооружение, увенчанное множеством крыш, изящную башенку, внутри которой стоят в загадочной полутьме статуи и курятся благовония.