52 Гц (СИ)

Все согласились в один голос — да, да, обязательно, и съездим, и соберемся. Майкл смотрел на огни в небе, держал руку на волосах Эвана и заранее знал, что вряд ли в ближайшие годы они соберутся еще раз вот так, вчетвером.

Глава 23

— Майки, ты вообще в курсе, что должен согласовывать каждый свой шаг со своим агентом? — въедливым тоном спросил Зак.

— Че я не так сделал? — ворчливо спросил Майкл, листая сценарий, пристроенный на колене.

Вторая часть «Неверлэнда» обещала быть не хуже первой, но Майкл смотрел на своей текст и не понимал — а что здесь играть-то? После «Баллингари» сюжет сиквела, не самый плохой, в общем, сюжет, выглядел до странности пошлым. Каким-то поверхностным. Приключения, экшен, да, море спецэффектов — игровое кино. Зрители будут довольны. А Майкл понимал, что ему скучно уже сейчас. Здесь было нечем гордиться, негде было бы развернуться. Стыдиться этой роли тоже не придется, но все, что он сейчас мог бы — и хотел бы! — в нее вложить, просто не влезет в рамки франшизы. Ему просто никто не даст по-настоящему влезть в шкуру Крюка и наполнить ее настоящим смыслом, придумать ему прошлое, трагедию, драму, дать ему высокую цель. Персонаж был построен по всем правилам лучших учебников сценарного мастерства, подогнан под запросы таргет-групп — и по большому счету, был настолько вторичным, что еще чуть-чуть — и было бы уже неприлично. Норов Хитклиффа, патлы капитана Блада, пронзительные серые глаза Стрелка Джо. Беспроигрышный вариант.

Майкл вздохнул, закрыл сценарий, положил ногу на ногу.

— Как ты объяснишь свое появление на дне рождения у некоей… момент… — Зак сверился с телефоном, — Джейн Хантингтон?.. Она выложила в Инстаграм твои фото, ты в курсе?

— Я в курсе, — сказал Майкл и зевнул.

— А где ты достал костюм? Ты знаешь, что костюм — собственность студии? ты не можешь его использовать без их согласия!

— Успокойся, я купил его в магазине комиксов, — улыбнулся Майкл, вспоминая, какие глаза были у паренька-консультанта, когда он пришел и спросил, есть ли у них что-нибудь от Крюка. Оказалось — есть. Шляпа с перьями и бутафорская пластиковая шпага. Ботфорты и алый камзол пришлось брать в магазине театрального реквизита, а парик — в магазинчике розыгрышей. Впрочем, Джейн было девять лет, и на разницу в деталях она просто не обратила внимания.

Он вернулся в Лос-Анджелес только вчера, и Зак тут же взял его в оборот. Они встретились за ланчем в японском ресторане. Зак, угрожающе щелкая палочками, как краб — клешнями, выхватывал роллы с деревянной доски и макал в соевый соус. Майкл прикладывался к стакану зеленого бамбукового пива. У него был джетлаг после перелета, но пиво с мягким мятным привкусом делало мир чуточку лучше.

— Майки, такие мероприятия ты всегда должен согласовывать со мной! — сурово сказал Зак. — Сколько тебе заплатили?..

— Нисколько. Мы с ее отцом — друзья детства. Он сказал, что она моя фанатка и попросил прийти к ней на день рождения. И я согласился.

— И он согласился! — саркастично воскликнул Зак. — Серьезно, Майки?..

— Ага.

Майкл зевнул в кулак, пальцами схватил ролл с доски и обмакнул в соус на стороне Зака, прежде чем отправить в рот. Поморщился, пережевывая: соус был острым, явный перебор с васаби.

— Он сказал, что иначе ему придется купить ей пони, — жуя, пояснил Майкл. — Я не мог его бросить с такой проблемой.

Зак положил локти на стол и посмотрел на Майкла, склонив голову набок.

— Ты знаешь, у меня тоже есть дочь, — предельно серьезно сказал он.

— У тебя их три, — пробубнил Майкл, запивая еще один ролл пивом.

— И все они тоже хотят пони!

— Ну и купи, — флегматично посоветовал Майкл.

— Ты должен понять меня, как отца!

— Нихрена я тебе не должен.

— Я поднял тебя на ноги! Вывел в люди! Я маленький старый еврей, ты обязан проявить сочувствие.

— Как ирландец, я тебе очень сочувствую, — выразительно сказал Майкл. — Могу добавить к своему сочувствию лопату, чтобы ты вспоминал мою доброту, убирая понячье дерьмо.

— Сердца у тебя нет, — скорбно сказал Зак и хлопнул его по руке, когда Майкл потянулся за новым роллом. — Не лезь в еду пальцами, чему тебя мама учила!

— Она учила меня не связываться с евреями, но я ее не послушал, — ухмыльнулся Майкл и схватил ролл второй рукой.

— Ты ешь мою еду, смеешься над моим горем — наверное, ты скоро придешь и выгонишь меня из дома, и я буду жить на пляже, прикрывая наготу пальмовыми листьями, — продолжил вздыхать Зак.

— Если мой агент будет жить на пляже, значит, мне придется собирать окурки и продавать их бездомным, чтобы набрать мелочь на кусок пиццы.

— У тебя хотя бы будет работа!.. — страдальчески вздохнул Зак.

— Ирландцы не боятся работы — а еврею лишь бы лежать на пляже и нихрена не делать, пока другие пашут.

— Я работал с самого детства! С младенчества! Меня еще не отняли от груди — я уже работал! Моя мать обливалась слезами, глядя, как я разношу газеты — соска в одной руке, газета — в другой!