527219

- Я чувствую запах твоего возбуждения, сладкая, - мягко произнес он. - Не нужно продолжать пререкаться со мной. Иначе я перегну тебя через барный стул и возьму прямо здесь и сейчас, чтобы каждый мог видеть, как ты этим наслаждаешься.

Она сделала шаг назад. Он не посмеет.

Но, увидев его твердый взгляд, она поняла, что еще как посмеет. И картина этого, мысль о том, каково это будет, если он возьмет ее прямо здесь, заставила ее растечься лужицей у его ног. Как мог этот безжалостный юрист быть единственным человеком, который настолько возбудил ее… впервые в жизни?

Даже зная, что ей нужно продолжать противоречить ему, она прикусила губу и сохраняла молчание. "Я, действительно, на самом деле не хочу больше изображать приманку". К тому же вокруг бара были люди, которые с интересом наблюдали за происходящим. Так что, может, она уже достаточно сделала для сегодняшнего вечера. К тому же она определенно вывела Мистера Юриста из себя, это точно.

Он написал что-то на листке и закрепил его под веревкой. Габи попыталась прочитать надпись, но ее груди закрывали ей обзор.

- Тебе не нужно сегодня больше разносить напитки. Иди, пройди десять кругов вокруг бара. Раз тебе нравится привлекать внимание, ты можешь позволить Домам насладиться твоей… одеждой.

Он ждал ответа. Со вздохом мужчина потянул за зажим достаточно сильно, так что ее ответ вырвался из ее рта в следующее же мгновение.

- Да, Сэр!

- Тогда вперед.

Агент Родос сидел в сторонке, потягивая свой напиток и наблюдая. Когда взгляд Членоголового направился к ее обвязанной груди и зажимам, его рот искривила насмешка, Габи почувствовала себя дешевкой. Грязной. Она сжала губы и прошла дальше, с трудом заставляя себя обойти бар с задней стороны, желая уйти. Но она не могла. "Это для тебя, Ким. И когда ты будешь дома, мы вместе посмеемся над тем, что мне пришлось делать, чтобы вернуть тебя. Обязательно".

Она оглянулась через плечо и осознала, что Маркус не сдвинулся с места. Разговаривая с Калленом и еще одним Домом, он наблюдал за ней, как будто задаваясь вопросом, что же она сделает дальше. При этом его взгляд не заставлял Габи чувствовать себя грязной - только беспомощной. И это каким-то образом заставляло ее таять изнутри.

Секундой позже на ее пути встал молодой Дом.

- Классные украшения, - сказал он.

- Оставьте меня в покое.

Она попыталась его обойти.

- А ты грубая.

Одной рукой он потянул за один из зажимов, используя его как причиняющий боль поводок, в то время как другой рукой обхватил ее грудь.

Оооу. Руки напряглись, и она замерла, понимая, что Маркус наблюдает. Все это происходило с его позволения. Каким-то образом из-за этого прикосновения незнакомца ощущались правильными, даже неожиданно волнующими. Дом ласкал ее груди, пока они не начали гореть, и затем отпустил ее. Еще два Дома сделали то же самое. Что же Маркус написал на этом листке?

Это не прекращалось. Резкие слова и оскорбления от Габи приводили лишь к тому, что ее тянули за зажимы, пока ее груди не начинали молить об освобождении. Она старалась идти быстрее, но Домы соскальзывали с барных стульев, чтобы остановить ее. Два круга. Три. И все это время она чувствовала, как Маркус наблюдает за ней.

Восемь кругов…

Десять. О, слава Богу, она закончила. Саба-стажер огляделась вокруг. Клуб почти опустел, поэтому не было больше необходимости изображать приманку. Ее ночь была окончена, и Габи хотела уйти домой; ее трясло так сильно, словно она была наркоманкой, нуждающейся в дозе.

Маркус все так же сидел на барном стуле, потягивая напиток, с непроницаемым выражением лица. Габи остановилась прямо перед ним, убедившись, что нет никого поблизости, кто мог бы услышать их.

- Пожалуйста, Сэр. Могу я снять это? Могу я уйти домой?

Если он ответит отказом, она, скорее всего, разрыдается. Вокруг его глаз обозначились тонкие линии.

- Сладкая, раз ты так мило просишь, я буду счастлив сделать для тебя это маленькое одолжение.

Она ожидала, что он освободит ее запястья, но вместо этого он зажал ее между своими коленями. Маркус положил руку на один из зажимов, предупреждая ее: - Приготовься, дорогая.

- Что?

Он снял зажим.

- Ааа!

Она не смогла сдержать вопль, когда кровь прилила к ее истерзанному соску. Крепко закрепленные за спиной, ее руки дернулись в тщетной попытке. Грудь горела так, будто он облил ее кислотой.

- Шшш.

Он наклонился и аккуратно облизал воспаленную вершинку, мягко успокаивая этот огонь, и вскоре каждое движение его влажного языка стало посылать возбуждающие искры в самый центр ее женственности. Когда боль начала отступать, а жар внутри нее разрастаться, она осознала, что задыхается. Габи попыталась отодвинуться, на что Маркус усмехнулся.

- Нет, оставайся на месте, сладкая.

Он обвил руку вокруг ее талии, заключая девушку в ловушку между своим телом и стойкой бара. До того, как она успела себя подготовить, он снял второй зажим, садистский ублюдок, и аккуратно дотронулся до ее груди своим языком. Ощущения кипели внутри: боль, желание и смущение. Будто землетрясение, дрожь началась в ее животе и распространилась дальше, вызывая слабость в коленях.