537 дней без страховки. Как я бросил все и уехал колесить по миру

Однажды на приеме у психотерапевта я сказал, что у меня есть мысли покончить с собой. Врач задумался и ответил мне, что если у меня есть такие мысли, то почему бы сначала не сделать что-нибудь полезное для человечества, например отправиться волонтером в Африку или что-то в таком духе. Мысль показалась мне интересной, но слегка скучной. Уж буду честен перед тобой. И тут я подумал: а что, если действительно сделать что-то дурацкое и безрассудное? Что-то, выходящее за рамки сознания и возможностей. Я ехал домой, а в голове мелькали обрывки разговоров про Африку, волонтерство, незнакомые страны. Именно в тот день в кулуарах моего сознания зародилась идея большого путешествия. Я зашел домой, лег на пол и уставился в потолок, плотно укутавшись в фантазии. Я представлял пыльные дороги, незнакомые города, тропические джунгли, моря и океаны. И тут в фантазии появилась фигура мужчины, которая медленно приближалась ко мне. Этот человек стоял на носу огромного корабля, в красивой белой форме, с пышными усами и дымящейся трубкой. Это был мой родной отец. Мало кто знает, но мой папа – моряк.

Да, мой папа – моряк. Всамделишный капитан дальнего плавания. Я хорошо его помню, хоть они и разошлись с мамой, когда я был совсем мелким, безусым юнцом. Отец был невысокого роста, смуглый, коренастый, с жесткой колючей бородой и серо-голубыми глазами, взгляд которых был направлен куда-то сквозь пространство. Он никогда не воспринимал ничего серьезно, кроме моря. Даже когда он был на берегу, мне казалось, что он постоянно смотрит куда-то вдаль в поисках бесконечно-синей толщи воды и маленьких кораблей, которые хаотично ее бороздят. Когда он рассказывал морские байки про пиратов и глубоководных обитателей, я смотрел на него с благоговением. Картинка реальности начинала дрожать по швам, как в фильме «Джуманджи»: еще секунда – и морские монстры и таинственные галеоны с золотом заполнили бы нашу крохотную комнатушку в севастопольском общежитии. Я смотрел на его глубокие морщины и мечтал, что вырасту и смогу так же рассекать моря на парусном фрегате, путешествовать по городам и странам без обратного билета, чувствовать себя первооткрывателем.

Отец исчез из моей жизни незаметно и бесповоротно. Словно в один прекрасный день он решил больше не возвращаться на сушу и провести в океане оставшуюся вечность, как капитан «Летучего Голландца». У него новая семья и новые дети. Я тогда не спрашивал у мамы, почему так произошло, а сейчас уже неинтересно. Тем более тебе. Ведь до этого момента мало кто знал, что мой папа – моряк.

Вместе с отцом исчезло и желание быть исследователем. Маме приходилось много работать, и я был предоставлен сам себе. Я много времени проводил на улице, а летом болтался у бабушки с дедушкой. Я до сих пор думаю, что отцовские чувства никто и никогда ребенку не заменит. Меня воспитывала улица, и думаю, что это не самое плохое образование. Но я сбился с курса и утратил детские мечты. Потерял желание быть кем-то и куда-то стремиться. Я знаю, что мой отец жив и здоров. Папа, если ты читаешь эту книгу, то знай, что я не обижаюсь. Все сложилось так, как нужно. Детские переживания и взрослые испытания были необходимы, чтобы стать сильнее. Чтобы потерять себя полностью и вновь обрести. Чтобы пройти путь длиною в 537 дней вокруг света.

Я готовился к путешествию больше двух месяцев. Одним из самых тяжелых моментов было увольнение с работы. Морально я давно был готов к уходу, но никогда бы не подумал, каким психологически сложным окажется последний день. Когда ты собираешь личные и памятные вещи. Когда все вокруг знают, но делают вид, что все нормально. Когда ты последний раз идешь по коридорам здания, в котором провел восемь лет. В этот день я задумался: а сколько в этом мире людей, которые продолжают из года в год ходить на работу без улыбки на лице? И сколько людей, которые не решаются сделать поворот на 180 градусов и уйти в никуда? Я совру, если скажу, что мне не было страшно. Мне было страшно. Даже очень. Но где-то глубоко внутри я знал, что этот путь в никуда – это новая ступень моего развития как человека. Как существа живого, мыслящего и чувствующего. Поэтому я взял из ящика фотографию ребят из моего отдела, схватил под мышку дедушкину картину с красными цветами, которая долгие годы висела у рабочего стола, и ровно в 18.00 вышел из офиса. Коллеги провожали меня сочувствующими взглядами и хотели как-то поддержать, но не знали, что сказать. Я шагал все дальше и дальше, ощущая их взгляды. Думаю, что в этот момент они жалели меня, считая человеком безрассудным, но я чувствовал другое. Я чувствовал невероятную легкость и волнительный трепет в сердце. Теперь я мог шагать куда угодно и стать кем угодно, но это ощущение чистой свободы пришло далеко не сразу.