Когда пламя охватило крышу, Лободин спрыгнул во двор. Он получил мелкие осколочные ранения и сильные ожоги, был весь в крови. На обгоревшей гимнастерке сверкали два ордена Боевого Красного Знамени и орден Трудового Красного Знамени Таджикской ССР. С маузером в левой и с шашкой в правой руке он бросился на окруживших двор врагов и застрелил еще трех солдат. Пятясь, автоматчики в упор, длинными очередями буквально изрешетили подполковника, а затем принесли канистру, облили его тело бензином и сожгли. Останки героя были тайком похоронены местными жителями в соседнем хуторе Садки. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1942 г. подполковнику Ивану Ивановичу Лободину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза [69] .
Глубоко обойденные с флангов, полки 66-й кавалерийской дивизии вместе с курсантами пехотного училища и дивизионом легкого артполка отходили на северо-восток. Разрыв между кавалеристами и частями Сталинградской дивизии увеличивался. 31-я стрелковая дивизия под угрозой обхода правого фланга оставила Ерик, взорвав мост на дороге в 2 км севернее Морского Чулека. Около полудня ее малочисленные стрелковые подразделения отошли к Колхозному и Недвиговке, оказавшись в боевых порядках 343-й Ставропольской дивизии. Преследовавшие 31-ю дивизию танки противника остановились у взорванного моста в лощине ручья Ерика. По ним открыл огонь 3-й дивизион 129-го гаубичного полка старшего лейтенанта Берденева. По данным разведки, было уничтожено 15 вражеских танков [70] .
В 12.30 20 октября в наступление перешла 13-я танковая дивизия. Левее продвигалась бригада СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», усиленная 44-м танковым батальоном и батареей самоходок «Штурмгещюц». По всему фронту 353-й и 343-й дивизий начался многочасовой бой. Для усиления противотанковой обороны вся сохранившаяся артиллерия 31-й Сталинградской дивизии была переподчинена командирам 343-й и 353-й дивизий – полковникам П. П. Чувашеву и Г. Ф. Панченко. Обескровленная 31-я дивизия выводилась в тыл, в станицу Ольгинскую, на отдых и пополнение. На прямую наводку у станции Хапры были выставлены 12 зенитных орудий 34-го зенитно-артиллерийского полка, что было прямым нарушением устава. Но даже с учетом всей ствольной артиллерии трех советских дивизий ее плотность не превышала 3–4 орудий на 1 км линии фронта. Этого было недостаточно для отражения массированных танковых атак противника, имевшего полторы сотни бронированных машин.
В 16.30 в районе высоты 110,5 60 танков и два батальона мотопехоты противника атаковали позиции 1153-го стрелкового полка 343-й дивизии. Стрелковые батальоны к этому времени даже не успели толком окопаться и не смогли удержать фронт обороны протяженностью в 14 км. К исходу дня 343-я стрелковая дивизия отошла на 3–4 км к новому рубежу обороны – ручью балки Каменной. Во время боя противник потерял от огня артиллерии и групп истребителей танков семнадцать своих бронированных машин [71] . Один из танков уничтожил бутылкой с горючей жидкостью командир взвода 1151-го стрелкового полка лейтенант Букрий [72] . Стрелково-пулеметным и минометным огнем было уничтожено до батальона вражеской пехоты. Начавшийся сильный дождь помешал дальнейшему развертыванию мотопехоты противника, приостановившего свое наступление.
1145-й и 1147-й стрелковые полки 353-й дивизии, оборонявшие восточный берег ручья Донской Чулек, отбили три атаки противника и удержали свою полосу обороны. Уже выгрузившиеся из эшелонов третьи полки 343-й и 353-й дивизий в свои соединения так и не прибыли. Приказом командования 56-й Отдельной армии 1149-й полк 353-й дивизии получил задачу прикрыть переправу через Дон у станицы Аксайской, а 1155-й полк 343-й дивизии – переправу в центре Ростова, у станции Заречная.
Вечером штаб 56-й Отдельной армии отдал боевой приказ № 02: