58-я. Неизъятое

Почитал-почитал, не дочитал, отдал кому-то. Когда меня арестовали, этот кто-то принес книжку в КГБ, и она всплыла на следствии: «распространение религии». Ну я решил, если меня в этом обвиняют, надо познакомиться. Два дня в тюрьме эту книжку читал — и с этого началось увлечение религией.

В лагере я увидел, что наиболее сплоченная среда — это католики. Я подошел к их священнику, сказал, что хотел познакомиться. Он стал читать мне историю от начала до наших времен, а потом в католичество меня крестил.

* * *

Жалел ли я, что сел? Нет, ни разу. Ни одного дня. И в изоляторах, и повсюду… Каждый день лагеря благословенный. Такое обилие интересных людей… Разговоры. Чтение. Я читал по 600 страниц в день! В основном в чемоданах у заключенных были книги. На этапе один армянин шел-шел — и бросил свой чемодан. Я поднимаю — а там двухтомник Бенедикта Спинозы. Ох, как я обрадовался! Но потом и сам его бросил. Не понравился мне Спиноза.

* * *

Выходить из лагеря я не торопился, меня и продержали больше, чем три года. Срок кончился 7 ноября, а меня в наручники — и в изолятор. Выпустили только десятого. Сказали: праздник, все закрыто, вы не сможете получить документы, будете шататься… Наверное, боялись, что я снова с плакатом на демонстрацию пойду.

Возвращение из лагеря было очень простое. Я понимал, что теперь надо подготовить побег за границу. Пошел пешком по Кольскому полуострову к финской границе. Меня изловили, я наврал, что просто заблудился. Садиться снова я не хотел. Больше не хотел этой школы. Выучился уже.

* * *

От КГБ курировал меня полковник Кузинец Павел Дементьевич. Ну, как курировал? Первый раз, когда меня вывезли из лагеря, посадили в машину и повезли к нему, он принял меня на военном кладбище. Было… снега не было, листья, он со мной гулял по аллее и говорил о жизни. Уму-разуму учил. Я пропускал мимо ушей.

Потом вызывал не меньше раза в месяц, расспрашивал, как я живу, не нуждаюсь ли в чем, какие у меня друзья, кто что говорит. Ненависти к нему у меня не было, только удивление. Однажды вызвал: «Вот дошло до меня, что вы анекдот рассказываете про Чапаева. Вы знаете, что это герой Гражданской войны? Вы подрываете его авторитет!» Я посмеялся, конечно. А он всерьез гнет: «Не надо таких анекдотов рассказывать. Можете их слушать, хотя, если услышите, лучше прийти, рассказать нам…»

Следил он за мной до 75-го. А после уж я — за его могилой. Его недалеко от моего отца похоронили. Я долго поливал на его могиле цветочки, помогал его жене…

АВОСЬКА ИЗ МОРДОВИИ

«Авоськи мы плели на рабочей зоне. Работа была легкая, голода не было, лагерные ужасы я на себе не испытал. Вокруг были хорошие люди, мы были очень дружны. Весело, молодость… Такое обилие интересных людей…».