59 лет жизни в подарок от войны

Именно через Пивничну пролегал путь дивизии на Стары Сонч. Теперь же этот путь исключался, добавлялась внушительная лишняя петля километров на двадцать через курортный городок Крыница, что к северо-востоку от Мушины. Своевременное выполнение задачи требовало отказаться от отдыха. Петля, вместо отдыха. Города Стары Сонч мы достигли глубокой ночью, покрыв после Сабинова за одни сутки восемьдесят километров пешего пути. Стоит ли убеждать читателя в том, что измотаны мы были за эти сутки до крайности.

Еще один переход после Стары Сонч — и дивизия втягивается в глухие леса на склонах Высоких (иногда их называют Западными) Бескид.

По сведениям польских партизан, противник ушел накануне. Считаясь с возможностью внезапного нападения, время от времени даем серии отпугивающих автоматных очередей в уходящий вверх по склонам лес — это плотные стены заснеженных елей.

Вдоль горной речки часами тянется вереница беспорядочно разбросанных хуторов, которые объединены общим названием Каменица. Возле одного из домов в небольшой группе польских партизан мелькнуло знакомое лицо. Вроде бы и он узнал меня. Это младший брат одного моего школьного товарища Епифанова. Они погодки. Когда мы учились в 4–6 классах 150-й школы (теперь против нее аэровокзал на Ленинградском проспекте), он был, соответственно, в 3–5 классах. Имен братьев я не помню, но помню, что радость от встречи была несказанной. О старшем брате младший ничего не знал, у польских партизан работал радистом, шапку носил со звездой, на ногах немецкие короткие сапоги, подпоясан ремнем с «Gott mit uns» на пряжке. За две-три минуты успели обменяться всего несколькими фразами. Последний раз виделись детьми в школе в 38-м году в Москве, не думая о будущем. Могло ли нам прийти в голову, что снова встретимся через семь лет на войне в Бескидах на юге Польши?

На фронте у людей бывали самые неожиданные и невероятные встречи. Эта — одна из них.

На этом переходе мой взвод не вел активных действий, но суровость ландшафта и все более крутой подъем вверх, выступавшие над дальними черными лесами белые вершины гор, наконец ощущение, что противник больше не может отходить, не используя удобных естественных оборонительных рубежей, которые предоставляет ему сама природа, все это навязывало тревожное подозрение, что близок трудный бой.

Тем не менее с наступлением темноты полк остановился, и начальник штаба разрешил взводу отдыхать. Скирда сена, в которой мы прорыли глубокую нору, нам была как натопленная изба, и мы заснули мертвым сном. Внутри стога всегда тепло.

Начинало светать, когда меня разбудил связной: «Срочно к командиру полка». Зам. командира дивизии подполковник Гоняев при гробовом молчании командира полка по карте поставил мне задачу: «Видишь, церковь? Там 35-й полк нашей дивизии ведет тяжелый бой. Разведать подступы, вернуться и провести туда ваш 71-й полк».

До церкви — три километра. Находиться так далеко от переднего края, т. е. заведомо не подвергаться ружейно-пулеметному огню противника, разрывы мин и снарядов не в счет, (да что там 3 км., достаточно и 500 м.!) на современном языке означает лежать на пляже в Сочи. Со мной четыре разведчика, идем кучкой, полушубки расстегнуты, автоматы висят на плече. Проходим деревушку Конина (это ее жителям принадлежит та скирда-ночлег). За ней сразу начинает сужаться горловина ущелья, по которому от водораздельного хребта навстречу нам течет речка метров десяти шириной. Течет она летом, а зимой она подо льдом. Перед самой деревней она круто поворачивает, и когда именно на этом повороте мы ступаем на лед, пройдя не более 500 м. от того места, где я получал задачу, в нас в упор с близкого расстояния бьет немецкий пулемет.

Один ранен в ногу. Подхватив его, мы стремительно бросаемся вперед, под противоположный бережок. Он хоть и невысок, но мертвое пространство образует, и у нас есть время опомниться. Фамилия раненого — Мороз. Оказавшийся с ним рядом Прокофьев начинает его перевязывать. Приподнимается чуть больше дозволенного и немедленно погибает.[8] Пуля в голову. Невредимых нас только трое. Двое тянут по льду раненого вправо от меня вдоль берега под кустарниковую маску, чтобы обмануть немцев незаметной сменой положения и получить возможность под прикрытием прибрежного кустарника побыстрей переправиться через речку к ближайшим деревенским постройкам. Урывками поглядываю в их сторону и одновременно слежу, что делается за поворотом речки. Вижу метрах в тридцати крадущуюся ко мне фигуру. Отстреливаюсь. Ребята незаметно перебрались в надежное укрытие и из него огнем прикрывают меня. Через несколько минут там оказался и я.