59 лет жизни в подарок от войны

Много же мужества было у каждой,
Чтоб продержаться два года, однажды
Свет засиял в нашей мрачной могиле:
Весточку детям послать разрешили.

Коротко… — адрес, два слова привета,

Как задыхались в тот день от волнения.
Как с замиранием ждали ответа
Месяц и больше в тоске и смятении!..

Страстно откликнулись бедные птенчики,

Вся всколыхнулася зона унылая,
Затрепетали конверты-бубенчики:
«Мамочка! Мамочка, мамочка милая!
Скоро ли кончатся наши мучения?
Ты о себе напиши заявление».
Пишут Калинину Леша и Ната:
«Папа и мама, ведь, не виноваты!»
«Мамочка, Толе, Володе и Шуре
Было обещано в прокуратуре,
Было серьезно обещано нам,
Будто ребятам воротят их мам!

Почерком школьным пестреют листочки,

Сколько их, сколько их — мальчики, дочки!
С гнезд потаскали их черные вороны
И раскидали на разные стороны.
Отняли радость и отняли дом,
И незаслуженным жгучим стыдом
Ранили детство, и голыми, нищими
Их к уцелевшим подкинули лишними.

Нет ни чулочек, ни платьиц у Вали —

Все опечатали, все отобрали;
Стонет старушка, что не в чем на зиму
Даже и в школу ей выпустить Диму.

Крошка, не помнящий матери ласки,

На фотографию детские глазки
Пялит со старшим братишкой Сережей:
«Это, скажи, и моя мама тоже?»

Таня, Володя, Светлана и Юра,

Зло обманула вас прокуратура,
Лгали в ответственном секретариате,
Маленьким лгали, Алеше и Нате.

Крошки, подростки ли, с бабушкой, с тетей,

Иль одиноко в детдоме страдая,
Вы понапрасну родимую ждете,
Детское счастье свое вспоминая.
Ждете напрасно, что что-то изменится,
И что приедет далекая пленница
С нежной улыбкою, с лаской знакомой
Взять дорогого из детского дома.

Мама, которая очень важна,

Мама, которая всем так нужна,
Мамы ученые и инженеры,
Те, кем гордились их Вовы и Веры,
Те, что учили заботливо в школе,
Те, что в больнице лечили от кори,
Те, что вели в небеса самолет,
Иль просто на кухне варили компот.

Только по свету распущена слава,

Будто дано вам великое право,
Но никогда еще злей и свирепей
Вас не ковали в железные цепи.

Не бесчеловечно ли требовать лирики от матери, которая бьется от безысходности и тоски по оставленным детям? В самом начале стихотворения, из которого взят этот отрывок, есть такие строчки:

Мать забирали — лежал в скарлатине
Маленький мальчик в московской больнице;
Ты бы письмом запросила о сыне,
Но у «начальника» не допроситься!

Хоть головою разбейтесь в кусочки,

Хоть изойдите слезами от муки —
Вам написать не позволят ни строчки:
Неумолимы железные руки.

И все это выносит несчастная, ни в чем (!!!) не повинная женщина. О ее невиновности известно a priori. И кому-то приходит в голову требовать от нее лирических стихов, написанных в лагере. Иначе, дескать, тема избитая. Забыли, про «Худые песни Соловью в когтях у кошки».

По-видимому, не лирическими объявляются и такие лагерные стихи, которые сочинила мама, когда ее подруги были отправлены в очередной этап, а она оставлена по болезни.