5ec443d3c17b46d1a953c709b11fcadd

   – Ладно. Про ваши злоключения потом расскaжете, – сказал он. - Бранко, бери Вука и Станко и возвращайтесь в замок. Нужно Владко найти. А мы пока подземелье обыщем.

   – Б чего ищем-то, командир? - посерьезнел Гойко,и его худое лицо заострилось, а оттопыренные уши стали казаться еще больше.

   – Девчонку, - ответил Штефан и поясңил: – Она немая, ответить нам не сможет, поэтому будьте внимательны. Давор,иди с Бранко, возьми факелы и возвращайся. А мы пока вперед пойдем.

   – С этой что делать? – спросил Кражич, указывая на Салту.

   – Запри в пустой комнате наверху, пусть посидит, потом с ней разберемся.

   – Милорд, я не виновата! – завыла молчавшая до этого копна. - Нет на мне гpеха, наговоры oдни! Я вам верой и правдой служила, это они все, душегубы проклятые!

   Она упала на колени и поползла к Штефану.

   – Простите, милорд, рагж попутал, послушалась упырей проклятых! – хватая его за ноги и целуя сапоги, причитала Салта. - Пощадите, не губите душу невинную!

   – Пошла прочь, - едва сдержавшись, чтобы не отшвырнуть мерзкую тварь, сказал Штефан.

   – Ну, слышала, что милорд сказал? – Бранко поднял бабу на ноги и пихнул кулаком в толстый бок. – Иди давай!

   Друг ухватил Салту за шиворот и поволок к выходу, а Штефан, подняв факел повыше, двинулcя вперед, в темноту подземелья.

***

Илинка

   Время остановилось. Я не знала, сколько уже нахожусь в проклятом подвале. Руки и ноги давно окоченели от холода, но мне было все равно. Поначалу я ещё пыталась двигаться, но сил оставалось все меньше, а голова болела все сильнее,и мне пришлось сесть на пол и привалиться спиной к ледяной стене.

   Тихий стук капель действовал усыпляюще. Глаза сами собой закрывались. Я знала, что спать нельзя, понимала, что могу не проснуться и пыталась бороться со сном, но веки тяжелели, и с каҗдой минутой мне было все сложнее удерживать сознание.

   «Спи-спи, - слышалось в тихом перестуке. – Спи-спи…»

   Эта песня воды заставляла расслабиться и забыть обо всем: и о нависших надо мной обвинениях, и о страхе,и о собственной жизни. Сил оставалось все меньше, сердце билось медленно, почти неслышно,и постепенно скованное холодом тело погружалось в сон.

   «Спи… Закрой глаза и усни, оставь позади тревоги и страх…».

   Темнота больше не была врагом, она стала заботливой подругой, обнимала невесомыми руками, укачивала и шептала слова колыбельной. Той самой, что пела мне матушка.

В чистом поле деревцу

До зари не спится.

В чужедальние края

 Разлетелись птицы.

 И не вьют они гнезда

 На ветвях упругих,

 Хлещут дерево дожди,

 Гнёт лихая вьюга…

 Знакомые с детства слова звучали внутри, проникали в сердце, убаюкивали. И лишь где-то на самом краю сознания раздавался ещё один голос. Хрипловатый, низкий, встревоженный.

   – Илинка! Где ты? Отзовись!

   Я слушала его, поражаясь вывертам собственной фантазии. Все-таки правильно Паница меня мечтательницей называла. Еще недавно браслет брачный представляла, а теперь вот и голос арна слышу, и беспокойство, что в нем звучит.

   Мысли были вялыми, неповоротливыми. А стук капель усыплял, обещал, что скоро мне не будет больно, что все мучения останутся позади…

   – Илинка! Где ты, девочка?

   Почему арн так взволнован? Что его расстроило? Ему не нужно расстраиваться. Я ведь рядом и никому не дам его в обиду, оберегом укрою от врагов, нитями удачи оплету, наговорами светлыми путь жизни выложу.

   Внутри шевельнулось вялое – надо открыть глаза… Я должна. Я нужна лорду Штефану, он без меня не выживет… Его убьют…

   Но сон, наводимый подземельем, утягивал все глубже, а голос арна звучал все глуше и глуше.

   – Илинка! Ты здесь? Да куда ж подевалась эта проклятая девчонка? - раздавалось вдалеке, а я не могла найти в себе сил, чтобы сбросить оцепенлние. И мысли были неповоротливыми, медленными.

   Почему граф назвал меня проклятой девчонкой? И отчего в его интонациях страх мне чудится? Лорд Штефан никого не боится. Он не может бояться… Он – воин, и у него есть вторая ипостась… И эта ипостась меня ненавидит. Вернее, она всех ненавидит.

   – Милорд, нужно возвращаться. Мы уже все здесь обыскали,тут никого нет. Видите, дальше тупик, проход заложен.

   А этот голос мне незнаком. Низкий, будто из бочки. Наверное, он принадлежит толстяку…

   – Илинка! – раздается снова.

   Арн… Он рядом. Это не сон.

   Я сумела наконец стряхнуть вязкую пелену, окутавшую тело в ледяной cаван,и попробовала встать на четвереньки. Суки и ноги казались чужими, голова кружилась, по шее снова потекла тонкая струйка крови.

   – Ты прав, Давор. Здесь ее нет. Идем, - слышится из темноты, и мне становитcя страшно. Как это нет?! Вот же она я! Не уходите, милорд! Не уходите…

   – Попробуем поискать в другом крыле, - басит спутник лорда Штефана, а я захожусь немым криком, пытаясь доползти до стены,из-за которой доносятся звуки удаляющихся шагов. Не успею. До нее слишком далеко.